Камолиддин Раббимов: Что ждать и чего не ждать от Шавката Мирзияева?
Узбекистан в предверии президентских выборов 4 декабря находится в режиме ожидания между социальным пессимизмом и сдержанным оптимизмом.
Для узбекистанцев смерть президента Ислама Каримова стал большой неожиданностью. Наблюдая за физическим состоянием Ислам Каримова, узбекистанцы полагали, что он доберется до конца своего нового мандата, который начался в марте 2015 и должен был закончиться в марте 2020 года.
Однако, инсульт – болезнь очень капризный, и не поддается уговорам не только врачей, но и всесильных и не менее капризных политиков. После 27 летного правления, Ислам Каримов тоже покинул свой пост, правда, он это сделал синхронно с уходом из этой жизни. На другой он не согласился и не был способен.
При Ислам Каримове, такие термины или понятия, как «преемник» или же «будущий президент», которые, мысленно обозначали его уход из власти когда-либо, были страшнее всякойереси, и напрочь были запрещены. Вместе с тем, Ислам Каримов, как планировщик советского разлива, создал государственную систему кумуляции ресурсов для своего потенциального преемника.
То есть, в Узбекистане, как во всем постсоветском Центральной Азии, за власть борется не люди, олицетворяющие идеи, идеологий и социальных программ, а люди, обладающие такие разновидности ресурсов, как деньги, команда, опыт администрирования и принуждения.
В иерархии власти Узбекистана, человеком, обладающие наибольшими ресурсами власти, естественно, оказался премьер-министр страны Шавкат Мирзияев. И.Щ. президента и премьер-министр Шавкат Мирзияев делает все, чтобы получить мандат общества и хочет поскорее получить легальность и легитимность для своей власти.
Однако, 27 — летнее правление Ислам Каримова в массовом сознании и общественном мнение узбекистанцев оставило сильные опечатки. Дело в том, что в сознании узбекистанцев, государство чем-то напоминает огромного дракона, который все видит и слышит, но этот дракон настолько капризен и упрям, что отличался своей способность перманентно игнорировать чаяния народа.
В результате правления Ислам Каримова, после нескольких столкновения, государство и общество перестали друг другу доверять, выработали привычку не мешать друг другу, не сотрудничали между собой, и не искали расположения. Государство боялся общества, особенно, когда это общество выходил на улицы. И общество тоже боялся от гнева государства, особенно, если это государства нервничает.
В сознании узбекистанцев синдром Андижана до сих пор сохраняется, и является символом недоверия между государством и обществом эпохи правления Ислам Каримова.
Тем самым, почти четверти вековая привычка не доверять государству, в считанные две-три месяцы правления Шавката Мирзияева некуда не делся. Общественность в целом воспринимает новых властей как полноценное продолжение системы функционирования Ислам Каримова.
Вместе с тем, депрессивность и пессимизм – тяжелая ноша, как для любого индивида, так и для целого общества. Сейчас новые власти Узбекистана декларируют о многочисленных изменениях в самых разных сферах. Однако, если суммировать все высказанные идеи и планы властей, то можно говорить, что новые власти продолжат и усилят курс «китайской модели» реформ: стремление к максимально эффективному решению социальных и экономических проблем общества с параллельным сохранением или даже усилением политического контроля над обществом.
Можно предположить, что при Шавкате Мирзияеве будут осуществлены также многие политические реформы, однако, суть и задача этих реформ будут направлены на облегчении авторитарного режима и усилении живучести политической системы, а не будет направлен на демонтаж авторитарной системы.
О сознательном демонтаже авторитарной систем можно будет говорить только тогда, когда власти решать отказаться от системы удержания стабильности через принуждения, а точнее, количественно и качественно сильно сократят МВД и СНБ так, чтобы социальный порядок и консенсус обеспечивался исключительно через свободу и политического плюрализма.
Здесь стоит уточнить, что, в целом, узбекистанцы в своем подавляющем большинстве не мечтают о переходе к состязательной политической системе, все, что они хотят, — чтобы новая власть не была так глуха к чаяниям общества, как это имело место до сих пор.
Мне представляется, что при Мирзияеве власть Узбекистана будет более динамичным и сравнительно намного открытым, чем в эпоху Ислам Каримова.
По моим перманентным наблюдениям, Ислам Каримов был жестко консервативным политиком с высокой самооценкой. Его высокая самооценка закрывал путь к советам и влиянию его окружения. Тем самым, «пропускная способность» идей и реализация программ у Ислам Каримова была очень узкая. Внутренняя позиция, или, даже девиз Ислам Каримов был таковым: «я сам прекрасно знаю что делать, и кто ты такой, чтобы ты меня учил?».
Однако же, мне представляется, что позиция ШавкатаМирзияева иначе: «если решение этой проблемы не угрожает моей власти и наоборот, усилить мое влияние, почему бы нет?».
Шавкат Мирзияев прекрасно понимает, что от Каримова в наследство остались очень серьезные социальные, экономические, политические и геополитические проблемы.
И в условиях глобализации, когда каждый человек в своем смартфоне носит как минимум 5—типиксельную камеру и фотоаппарат, подключенной со всем миром через многочисленные социальные сети, управлять страной как раньше – на основе принуждения, не получиться.
У ШавкатвМирзияева есть только один вектор действий – играть на опережении. Благо для него, что в узбекистанском обществе есть сильная социальная пессимизм.
И именно поэтому, каждый реальное решение серьезных проблем общества, даст ему дополнительное время и кредит доверия.
Однако, стоит указать, что узбекистанское общество был и остается непредсказуемым, поскольку, в условиях отсутствия устойчивых институтов канализации умонастроения людей, импульсивность и бифуркационное действие общества будет закономерным.
Мы пока досконально не знаем стиль мышления и поведения Шавката Мирзияева. Он, как и все другие политики Узбекистана, всегда находился в тени Ислам Каримова. Однако, должно быть, что Шавкат Мирзияев понимает необходимость постепенного перехода Узбекистана к политической и экономической модели, на основе которого будет находиться человеческий капитал.
Иначе, в ближайшие два-три десятилетия 32-миллионного Узбекистана, который каждый два года увеличивается более чем на миллион человек, гарантированно ожидает коллапс с непредсказуемыми последствиями.
КАМОЛИДДИН РАББИМОВ,
независимый аналитик
Добавить комментарий