Сергей Лойко: Охота за ведьм по-узбекски. К визиту президента Каримова к президенту Путину
Группа состояла из двух молодых женщин и трех маленьких девочек. Но главной подозреваемой и потенциально самой опасной 59-летней Дармон Султановой дома не оказалась. Она ушла в гости, но домашние не знали, куда.
«Наверное, поехала в Ташкент взрывать бомбу», — пошутили милиционеры и увезли двух невесток и трех внучек Султановой в участок, где продержали до вечера.
Мухаббат, жена или вдова сына Султановой Уйгуна Рузметова, ничего не знает о судьбе своего мужа и его брата Ойбека, кроме того, что их в 1999-м приговорили к смертной казни за терроризм. Мухаббат, ее трех дочек 5, 7 и 8 лет, а также вторую невестку задержали в рамках милицейской зачистки подозреваемых в связи с террористами сразу после того, как в конце марта этого года прогремели взрывы в Ташкенте, его пригородах и Бухаре.
Мухаббат и другим членам этой теперь уже чисто женской семьи в этот раз повезло. Их отпустили в тот же вечер, когда Дармон Султанова сама явилась в участок в поисках своих пропавших родных. Готовилась Дармон, по ее словам, к самому худшему.
Хотя, как она сама признает, самое худшее в ее жизни уже произошло в январе 1999-го, когда ее, 54-летнюю женщину, раздели до нижнего белья, поставили на колени, приковали наручниками к батарее в душном тюремном коридоре, а потом мимо нее провели двух ее окровавленных и изнуренных многодневными пытками сыновей.
Сыновьям сказали, что прямо сейчас на их глазах, если они не признают предъявленные им обвинения, охранники изнасилуют их мать, а потом еще и их жен. В результате братья сознались в том, что участвовали в заговоре по свержению режима Каримова, и были приговорены к высшей мере.
Муж Султановой Собир Рузметов, врач на пенсии, тоже был арестован в январе 1999-го. Ему, как утверждает Султанова, подбросили наркотики, и по этому сфабрикованному обвинению Собир просидел в тюрьме и лагере до 2001 года, пока его не освободили по амнистии. К этому времени его здоровье было окончательно подорвано избиениями, лишениями лагерной жизни и известием о гибели сыновей.
Собир постоянно находится в больницах, а его семья вынуждена была переехать из Хорезма, где соседи стали избегать их, как прокаженных, в Чирчик, небольшой городок в двадцати минутах езды от Ташкента, где они и живут одни, без мужчин в одноэтажном доме — вместо стекол пузырится мутный целлофан, а на металлических воротах, покрашенных аляпистой голубой краской, написано мелом — «Дом продается».
Султанова говорит, что единственная причина, почему власти преследуют ее семью, — это то, что они хотели изучать Коран и делать намаз, как положено, пять раз в сутки. Никто из ее семьи, говорит Султанова, никогда не состоял ни в какой политической или религиозной организации.
Последние события в Узбекистане — взрывы и перестрелки в Ташкенте и Бухаре — продолжают оставаться окутанными завесой неясности, несмотря на повторяющиеся бойкие заявления властей о причастности к этим событиям сил международного терроризма и даже «Аль-Каиды». Что же в действительности произошло в Узбекистане между 28 марта и 30 марта? Факты, по рассказам очевидцев и свидетелей, таковы.
Около 10 человек погибло в результате взрыва в доме в поселке недалеко от Бухары 28 марта. Затем 29 марта женщина взрывает себя на рынке Чорсу в Старом городе в Ташкенте. В результате взрыва, кроме самоубийцы погибают два милиционера. 30 марта на северной окраине Ташкента в районе Йалангач происходит несколько перестрелок и взрывов, в результате которых погибают, по крайней мере, еще около пятнадцати предполагаемых террористов и несколько милиционеров.
Вот как описывает один из эпизодов Клара Муртазова, проживающая на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома в поселке Йалангач, где в квартире прямо над ее головой скрывались вооруженные люди: «Когда началась стрельба, я выглянула в окно и услышала, как кто-то кричит мне из-за забора напротив дома: «Отойди от окна, а то пристрелим». Я не сразу поняла, что они имеют в виду, и продолжала смотреть.
В этот момент из нашего подъезда на улицу выбежала молодая женщина в синих джинсах, черной куртке и (мусульманском) платке на голове. Она держала в правой вытянутой руке какой-то предмет. Из-за забора раздались выстрелы, я отбежала от окна — и тут раздался взрыв, и в комнату посыпались стекла. Потом было еще два взрыва на лестнице. Потом тишина. А потом прямо над головой раздались пять отдельных выстрелов — и все стихло».
Из сбивчивых рассказов жильцов и местного участкового можно предположить, что на лестнице между вторым и первым этажами и перед подъездом три молодые женщины взорвали себя или оказались взорваны либо ручными гранатами, либо самодельными взрывными устройствами. В нехорошей же квартире на втором этаже были найдены тела пяти молодых человек, предположительно выстреливших себе в голову.
Молодые люди снимали эту квартиру уже несколько месяцев. Вели себя тихо. Если с кем и заговаривали, то были вежливы. Говорили по-узбекски, с провинциальным южным акцентом. Женщин, направлявшихся в эту квартиру или выходивших из нее, соседи вообще никогда не видели, до самого последнего дня.
В похожей ситуации, случившейся в пятистах метрах от этого дома, четверо предполагаемых террористов в то же утро перелезли через невысокий забор во двор частного дома, где проживает семья этнического корейца Юрия Тена, забаррикадировались в жилой пристройке и после короткой перестрелки с милицией и спецназом взорвали сами себя. В главной части дома в этот момент находились двое малолетних детей, но неизвестные их не тронули.
Всего за эти три дня в Ташкенте и Бухаре, по утверждениям Генеральной прокуратуры, погибли 33 террориста, 10 милиционеров и четверо гражданских лиц, среди них — трое детей. В прошлую пятницу генеральный прокурор Узбекистана Рашид Кадыров дал брифинг для журналистов, на котором поведал о какой-то организованной террористической группе, руководимой из единого центра, находящегося за границей.
По словам Кадырова, следствию удалось выяснить, что террористы были подготовлены за границей «арабскими инструкторами, которые тренировали боевиков «Аль-Каиды». Кадыров также упомянул Хизб ут-Тахрир (Партию освобождения) — политическую религиозную организацию, не проповедующую насилия.
Прокурор республики зачитал текст по бумажке и удалился. Вопросы прокурору задать было нельзя. Да, похоже, у собравшихся трех десятков журналистов, а в подавляющем большинстве это были представители местных средств массовой информации, вопросов не было. И так все ясно. «Аль-Каида»? Значит, «Аль-Каида». По крайней мере президента Буша это объяснение вполне устраивает. И у него, похоже, тоже нет вопросов.
По сообщениям из Белого дома, президент Джордж Буш подтвердил свою приверженность к продолжению сотрудничества с Узбекистаном, направленного на борьбу с терроризмом. Президент Буш, выражая соболезнования президенту Каримову, подчеркнул, что террористические акты в Узбекистане являются звеньями одной террористической цепи.
Вопросы, однако, возникают у многих наблюдателей и аналитиков как за границей, так и в Узбекистане.
«У меня мало сомнений, что эти так называемые террористические акты были организованы руководством Узбекистана, — говорит независимый аналитик, директор неправительственной организации «Озод Овоз» («Свободный Голос») Бобомурод Абдуллаев. — Каримов таким образом убивает двух зайцев. В очередной раз доказывает американцам, что Узбекистан находится на общей линии фронта войны с мировым терроризмом, и в то же время уничтожает остатки фундаменталистской оппозиции».
Многие отмечают, что последние теракты словно специально совпадают по времени с важными политическими моментами в жизни Узбекистана, которые будут определять, укрепится ли Узбекистан в роли стратегического союзника США в Средней Азии, будет ли Европа продолжать проявлять интерес к этой бывшей советской республике и расширять свои инвестиции или Узбекистан будет объявлен очередным тоталитарным изгоем на карте мира, очередной безнадежной постсоветской диктатурой в этом стратегически важном регионе.
Дело в том, что в апреле закончился срок годичного периода, определенного Европейским банком реконструкции и развития как возможность для Узбекистана признать наличие таких страшных нарушений прав человека, как пытки в следственных органах и тюрьмах республики, и в корне исправить ситуацию; кроме того, изменить положение с регистрацией политических партий и движений, а также добиться других видимых подвижек в области прав человека и защиты политических свобод.
Европа, похоже, определяется с выбором своей политики. 6 апреля совет директоров ЕБРР решил, что «через год после призыва исправить политическую и экономическую ситуацию в Узбекистане… прогресс является очень ограниченным, и банк не может продолжать свою деятельность, как обычно». ЕБРР принял решение ограничить инвестиции в частный сектор, продолжая некоторую деятельность в общественном секторе. Иными словами, Европу не убедили взрывы и перестрелки, а Узбекистан лишился критически необходимых миллионных инвестиций.
Теперь очередь за США. Узбекистан является стратегическим партнером США с 2001 года, когда согласился разместить у себя авиацию и около тысячи американских военнослужащих рядом с границей с Афганистаном, где тогда разворачивалась операция против талибов и «Аль-Каиды». Военный контингент США продолжает находиться в Узбекистане, а правительство США оказывает серьезную помощь этой стране, в том числе и военную. Только в этом году США готовятся выделить Узбекистану более 57 миллионов долларов.
Одна незадача: стратегическое сотрудничество по договору увязывается с широкими демократическими преобразованиями. В подтверждение этого Госдепартамент должен этой весной провести так называемую сертификацию Узбекистана по этим вопросам, и только тогда миллионы долларов потекут в экономику страны и ее военные арсеналы. В последнем докладе, выпущенном Госдепом в марте, говорится о серьезных нарушениях в Узбекистане, но решение о сертификации пока не принято, хотя, судя по последнему заявлению Буша, это всего лишь вопрос времени.
«В выборе своих политических ориентиров Каримов — единственный из лидеров бывших советских республик в Средней Азии, который почти полностью отвернулся от Москвы и поставил все на сотрудничество с США, — говорит независимый аналитик, бывший карьерный дипломат Алишер Таксанов. — Каримов словно заявляет — я отменил цензуру, я сократил количество статей Уголовного кодекса, предусматривающих смертную казнь, я смягчил наказания за экономические преступления, я объявил амнистию. Я знаю, что вы хотите от меня. Но как я могу быть еще более либеральным, если мне приходится бороться у себя в стране с нашим общим врагом — международным терроризмом?»
Таксанов тоже склоняется к версии, что теракты могли каким-то образом организовать спецслужбы, хотя и не исключает вероятности того, что взрывы и нападения на сотрудников милиции могли быть совершены отчаявшимися людьми, которые ненавидят милицию «как самый коррумпированный и жестокий аппарат насилия в Узбекистане».
Репрессии инакомыслящих начались в Узбекистане уже в начале 90-х годов, когда заметно выросли общественная роль и популярность многих имамов, которые частенько стали выступать с критикой действий правительства. В 1992-м, когда в соседнем Таджикистане началась гражданская война, Каримов предпринял жесткие шаги, чтобы обезопасить республику от превращения в еще одно поле битвы в Средней Азии. Были запрещены оппозиционные партии, как и запрещена деятельность Исламской партии возрождения.
Именно тогда Каримов твердо определился, откуда идет главная опасность его режиму — от независимых мусульман, которые пользовались гораздо большим доверием у нищего и забитого населения, чем непонятные и невнятные демократы, которым так и не суждено было превратиться в Узбекистане в хотя бы минимально влиятельную политическую силу.
Непослушные имамы и муллы подверглись репрессиям и гонениям, как и лидеры оппозиционных демократических партий. Некоторые просто исчезли, некоторые попали в тюрьму. С 1993 года правительство начало жестко определять рамки деятельности исламских лидеров, многим из которых пришлось покинуть страну. Но свято место пусто не бывает.
На их место пришли эмиссары из-за границы, которые стали обучать молодых людей исламу на дому, проповедуя и распространяя исламскую литературу. Особенно активно с середины 90-х годов стала проявляться деятельность международной организации Хизб ут-Тахрир. В отличие от многих ваххабитских организаций и сект Хизб ут-Тахрир делает упор на мирном и постепенном достижении своей, с точки зрения дня сегодняшнего, утопической цели — построения исламского государства, или халифата, на территории всей Средней Азии.
Хизб ут-Тахрир многократно подчеркивала ненасильственный характер своей деятельности, хотя в ее проповедях и литературе содержатся строки, которые могут быть истолкованы как призывы к насилию, а также явные элементы антисемитизма.
Хизб ут-Тахрир считает ислам самодостаточной не только религиозной, но и политической структурой, абсолютно пригодной для того, чтобы замещать собой государство со своими готовыми порядками и законами. Хизб ут-Тахрир и ее деятельность запрещены в Узбекистане. Причастность к этой организации может рассматриваться как посягательство на основы конституционного строя (статья 159 Уголовного кодекса) и наказывается таким же тяжким образом, как и деятельность структуры совершенно иного толка, а именно Исламского движения Узбекистана, или ИДУ.
Зачатки будущего ИДУ появились еще в середине 90-х годов, когда в Ферганской долине образовались первые отряды самообороны, что-то вроде народной дружины, состоявшие из молодых вооруженных людей, которые добровольно вызвались помогать милиции следить за порядком. В 1997 году они объединились в Исламское движение Узбекистана, которое, в отличие от Хизб ут-Тахрир, прямо ставит своей целью свержение правительства Каримова. Многие из его членов и руководителей воевали в Таджикистане на стороне исламской оппозиции.
Когда военные действия закончились, они попытались вернуться в Узбекистан, но были объявлены вне закона и ушли в подполье. Большинство же из них бежало в Афганистан под руководством известных лидеров Джумы Намангани (впоследствии убитого в одной из первых американских бомбардировок Афганистана в 2001 году) и Тахира Юлдашева, который до сих пор скрывается в Афганистане или приграничных районах Пакистана.
С 1997 года Каримов начал новую волну репрессий, направленную в первую очередь против ИДУ и Хизб ут-Тахрир и косвенно против остатков демократической оппозиции — партии Эрк (Воля) и движения Бирлик (Свобода).
Серия взрывов в феврале 1999 г. в Ташкенте, которая унесла 16 жизней, ознаменовала новый виток репрессий. Под определение члена Хизб ут-Тахрир стали подходить любые лица, которые были замечены в том, что молились пять раз в день и пользовались услугами независимых имамов, которые проповедовали в домах, а не в мечетях.
Признания членства в Хизб ут-Тахрир или ИДУ, по наблюдениям независимых экспертов, выбивались методами ужасных пыток, которые по своей чудовищности могут поспорить с методами сталинских застенков, если верить тому, что утверждается в 334-страничном докладе о правах человека в Узбекистане, который увидел свет 30 марта сего года.
По оценкам «Хьюман Райтс Вотч», в настоящее время в тюрьмах и лагерях Узбекистана содержится около 7000 заключенных, осужденных на различные сроки за мирную религиозную деятельность. «Идеология Хизб ут-Тахрир не демократична. Она антизападническая, антисемитская. В ней много ненависти, — говорит представитель «Хьюман Райтс Вотч» в Убекистане Эллисон Гилл. — Мы не поддерживаем их позицию. Мы защищаем их право ее высказывать».
По официальным сообщениям, расследование последних терактов идет полным ходом. За последние дни органы безопасности и внутренних дел арестовали 54 человека, из них 45 уже предъявлены обвинения. Генпрокурор Кадыров на недавнем брифинге сказал, что по подозрению в связи с террористами были задержаны и допрошены 412 человек, из которых все, кроме девяти, уже были отпущены домой.
Возможно, среди тех, кто числится в задержанных, находятся 31-летняя Делорам Мухамедова и ее родственница — 16-летняя Махфуза Насырова, которые накануне последних событий отправились в Андижанскую тюрьму навестить одного из родственников и не вернулись в назначенное время.
Мать Делорам 51-летняя Азиза Ахмедова в шоке. Мать четверых дочерей, она за последние четыре года проводила в тюрьму своего мужа, кандидата технических наук, и пятерых своих зятьев. Да, именно пятерых. Это не ошибка. Это просто трагедия. Когда муж одной из четверых ее дочерей скончался в тюрьме, ее дочь снова вышла замуж, но и этот муж тоже оказался за решеткой. Младшего зятя, правда, вскоре выпустили, заменив ему срок на условный. Все остальные сидят по обвинению в членстве в «экстремистской организации Хизб ут-Тахрир». Ахмедова получила информацию от ташкентской милиции, что обе женщины задержаны для выяснения личности. У задержанной Делорам дома остались четверо детей.
«Я в ужасе. Я звоню в милицию Андижана, но они не дают мне никакого ответа, — говорит Азиза. — Они посадили всех моих мужчин. Теперь взялись за женщин. Я очень боюсь, как бы они с ними чего не сделали. Моих мужа и зятьев били на следствии. Они ничего не сделали. Только изучали Коран. Мой муж сказал тогда судье: «Если вы найдете хоть один призыв к насилию в этой книге (учебник по исламу Хизб ут-Тахрир), то тогда осуждайте меня». Судья ничего ему не сказал, а дал 13 лет. Потом еще три года добавили в лагере».
Зульфия Ижмухамедова, 24-летняя торговка тканями на рынке Чорсу, не верит официальным обвинениям Хизб ут-Тахрир в причастности к последним взрывам. «Генеральный прокурор должен знать, что Хизб ут-Тахрир никогда не была связана с насилием».
По признанию Ижмухамедовой, в 1999 году ее муж Сунат получил четырнадцать лет лагерей, когда сам добровольно признался на суде в том, что был сознательным активистом Хизб ут-Тахрир. Сейчас он сидит в колонии «Джаслык», в Каракалпакистане на западе страны, рядом с Аральским морем.
Колония «Джаслык» считается самой ужасной из всех колоний и тюрем Узбекистана. По свидетельствам многих узников колонии, их регулярно избивают, подвергают пыткам и унижениям, насилуют, не разрешают молиться, заставляют сотни раз в день хором говорить фразы вроде «Каримов — живой бог».
Из этой страшной тюрьмы 62-летней Фатиме Мухадировой выдали труп ее сына Музафара Авазова в августе 2002 г. На теле были следы массивных ожогов, которые свидетельствовали о том, что перед смертью его еще живьем погружали в кипяток.
Администрация колонии утверждала, что на Авазова другие заключенные просто опрокинули чайник с кипятком. Мухадирова стала добиваться справедливости, и 12 февраля 2004 года ее посадили в тюрьму, но перед самым визитом министра обороны США Дональда Рамсфелда, в конце февраля, ее выпустили, заменив шестилетний срок на штраф, эквивалентный 250 долларам.
Рамсфелд подтвердил тогда, что «Узбекистан является ключевым членом глобальной коалиции в войне с террором», и довольный результатами визита отправился домой.
«Одни репрессии не решат этих важных проблем», — говорит шейх Мухаммад Садык Юсуф, бывший муфтий всей советской Средней Азии и Казахстана, который считает, что президент Каримов проводит в целом правильную политику, а вот его подчиненные «часто перегибают палку». Бывший муфтий сейчас является самым авторитетным официальным имамом в Узбекистане. В 1993 году, после того как ночью во дворе его дома взорвалась граната, он понял намек и отправился за границу на Ближний Восток, где провел долгие восемь лет, пока, наконец, власти не сделали ему новый намек — теперь уже на безопасное возвращение.
«Эти проповедники ислама глубоко заблуждаются, — говорит шейх о деятелях Хизб ут-Тахрир. — Многие из них не знают даже самых обычных молитв. Но бороться с ними одним насилием невозможно. Это провоцирует только новый всплеск реакционных настроений».
«Милиция и службы безопасности осуществляют абсолютный контроль над гражданами, — говорит политический аналитик и до недавнего времени сотрудница международной организации «Фридом Хаус» Умида Ниязова. — Средства массовой информации — под жестким контролем государства. Политические партии были задавлены в 1993 году.
Глубокая неудовлетворенность в душах людей является нишей, которую заполняют исламские экстремисты и которая в других условиях могла бы быть заполнена демократическими партиями».
Сергей ЛОЙКО, Ташкент
Специально для «Новой газеты»
Добавить комментарий