Талиб Якубов: Феномен пыток в Узбекистане
26 июня все прогрессивное человечество отмечает Международный день в поддержку жертв пыток.
Этот день в Узбекистане не отмечается, так как каждый день страны насыщен пытками. 12 декабря 2008 года «Project Syndicate» (США) в своей статье «Пытки являются неотъемлемой частью внутренней политики режима Каримова» писало:
«Режим президента Ислама Каримова выжил в Узбекистане в течение 19 лет, и немалую роль в этом сыграли жестокость и пытки, к которым нередко прибегает милиция для того, чтобы извлечь признания из людей, не совершивших никаких преступлений, и сломить дух политических противников, а также запугать любого, кто подумывает о том, чтобы к ним присоединиться». Конец цитаты.
Пытки являются неотъемлемой частью внутренней политики режима Каримова. Пытки позволяют правительству держать население в страхе и покорности. В постсоветском пространстве только в Узбекистане возник феномен пыток.
Единственным объяснением этого феномена является то, что Ислам Каримов как авторитарный правитель выбрал, как это бывает в любом авторитарном государстве, в качестве внутреннего и внешнего врагов мусульманское сообщество страны. Такой его выбор полностью совпадал с позициями великих держав, как США, так и России относительно мусульман. Каримов, выбрав в качестве врагов мусульман, предполагал:
1) их массовые аресты, как по количеству, так и по времени;
2) проявление твердой воли: преследовать, сажать, убивать и для «убедительности» устраивать теракты;
3) создание сети колоний исполнения наказаний (КИН) типа концлагерей;
4) создание армии следователей, работников КИН с садистскими наклонностями;
5) выработку репрессивно-уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного кодексов, типа кодексов РСФСР 1924 года.
Эти и другие работы были завершены в сентябре 1994 года. Началом массовых репрессий в Узбекистане можно считать этот день, хотя его смело можно отодвинуть на осень 1989 года, когда коммунистическая власть Ислама Каримова силой подавляла многотысячные митинги и уличные шествия народа, организованные Народным движением Узбекистана «Бирлик».
О феномене пыток в Узбекистане можно говорить бесконечно. Думаю, что в международном дне памяти в поддержку жертв пыток, для того, чтобы представить себе об их масштабах и видах достаточно привести ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО Валияхон Носировой, инвалида 1-группы, матери братьев Хафизулло и Хабибулло Носировых, написанное президенту Республики Узбекистан Исламу Каримову от 29 декабря 2003 года.
Именно в этот день эта глубоко несчастная старушка, душа которой в ней еле держалась, занесла в офис Общества Прав Человека Узбекистана текст своего письма на имя Каримова, написанное на узбекском языке, с просьбой распространить его по интернету для внимания международных организаций и международного демократического сообщества. Перевод на русский язык осуществлен Талибом Якубовым.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН И. КАРИМОВУ
от Носировой Валияхон, инвалида I-группы, матери осужденного Носирова Хафизулло, содержащегося в КИН УЯ 64/46
Господин Президент!
Мой сын Носиров Хафизулло родился в Денауском районе Сурхандарьинской области в семье интеллигента. Обладал отличными знаниями. Так как его отец умер рано, а я осталась одна с семью маленькими детьми на руках, он рано стал кормильцем семьи, зарабатывал на хлеб своим честным трудом. Непрерывно повышая свои знания, Хафизулло прекрасно освоил исламское учение.
8 октября 1999 года мой сын был арестован в городе Ташкенте по обвинению в членстве в «Хизб-ут-Тахрир». В течении четырех месяцев он находился в подвале МВД и подвергался жестоким пыткам. Долгое время от нас скрывали его местонахождение, адвокат к нему не допускался. Позже стало известно, что к нему были применены следующие пытки:
— ему под ногти вгоняли иголку;
— с помощью щипцов вырывали ногти и здоровые зубы;
— били резиновой дубинкой по пяткам до тех пор, пока не отлетали кожа и мясо, и не показывались кости;
— мучили электрошоком;
— подвешивали к потолку за руки и ноги;
— подолгу били, связав его к прикрепленному к полу стулу и т.д.
Только в феврале 2000 года он был переведен в следственный изолятор УЯ 64/СИ-1 («Таштюрьма»), где находился до начала суда в марте месяце в городе Гулистане Сырдарьинской области. Двенадцать человек проходили по этому суду в качестве подсудимых. Между судебными заседаниями подсудимые подвергались жестоким избиениям. Продукты, приносимые им родственниками, не доходили до них, хотя их конвоирам передавали за взятку. Поэтому подсудимые оставались голодными.
Моего сына обвинили по статьям 156 (2, “д”), 159 (3, “а”, “б”), 177 (3, “а”, “б”), 242 (1), 216, 2441 (3, “а”), 2442 (2), 246 (1) и суд приговорил его к восемнадцати годам лишения свободы. В апреле-мае месяце он находился в следственном изоляторе УЯ 64/СИ-13 (город Хаваст), в июне – в УЯ 64/65 (поселок Зангиота). В сентябре Хафизулло был заключен в УЯ 64/CИ-9 (город Нукус), в котором он находился два с половиной месяца в одиночной камере. За все это время дверь и окна камеры намеренно оставлялись открытыми для того, чтобы в нее проникал холодный воздух и свободно гулял сквозняк.
Таким образом, два с половиной месяца Хафизулло содержался в сырой холодной камере со сквозняком, в результате чего у него началась бронхиальная астма, все тело покрылось язвой с гноем, мускулы болели от малейшего соприкосновения с другим предметом. Он был в шаге от смерти. По-видимому, цель была уничтожить его физически.
В эти ноябрьские дни мой младший сын Хабибулло Носиров отбывал срок в КИН УЯ 64/71, расположенной вблизи поселка Жаслык. Его там убили за то, что он, несмотря на запреты, продолжал читать намаз. Есть свидетели, которые видели это убийство. Люди видели, что его зверски избивали. 23 ноября 2000 года его тело привезли домой из Нукуса, в этот же день Хафизуллу перевели в тюремную больницу КИН УЯ 64/18 (Сангород) в Ташкенте. Он не знал, что его брат убит.
Тело Хабибулло было настолько изуродовано, что его нельзя было опознать. Из-за побоев его живот был распоротым, и было видно, что кишки сильно повреждены, его уши были отрезаны (полностью отрезаны и потом зашиты нитками), голова была разбита, кости — переломаны.
В КИН УЯ 64/18 в течении месяца к Хафизулло никто не подходил, его попросту не лечили. Его, совершенно измученного человека, перевели в КИН УЯ 64/46 (город Навоий). Три года как он содержится в данной зоне. Именно здесь он подвергался бесчеловечным унижениям, оскорблениям и издевательствам. Перечислю некоторые из них:
1) Туалет в данной зоне построен так, что все человеческие выделения стекают в яму, вырытую рядом с туалетом. В феврале 2001 года его потопили в этой яме до подбородка. Один из извергов-надзирателей ударил ногой по его голове так, что он ушел в эту жижу полностью.
2) Хафизулло ежедневно заставляли выполнять самую трудную работу:
— кувалдой дробить большие глыбы камней;
— очищать от отходов (мелкие куски камней), грязи дробилку камней, таскать эту грязь и отходы тачкой на большое расстояние.
Моего сына неоднократно бросали в «БУР» (барак усиленного режима – автор), где заключенного содержат от одной недели до шести месяцев. «БУР» пострашнее чем «ШИЗО» (штрафной изолятор — автор), можно считать, что это – камера смерти. Вне «ШИЗО» и «БУР» он непрерывно находился под физическим и психологическом давлением начальника и надзирателей колонии.
Во время посещения колонии комиссиями, прибывающими по жалобам заключенных, Хафизуллу прятали в «ШИЗО», не давая возможности встретиться с членами комиссии. С 4 марта по 4 сентября 2003 года, то есть в течении шести месяцев, он находился в «БУР»е. Мы об этом не знали. 10 марта был у Хафизулло день законного суточного свидания с родными, и я, кое-как собрав деньги и купив сыну съестное, поехала к нему на свидание, покрыв дорогу от Денау до Навоий за 10 часов.
Я – инвалид 1-й группы, передвигаюсь на двух костылях, лишена возможности ходить самостоятельно, меня постоянно кто-то должен поддерживать. Мое состояние хорошо известно работникам колонии. В тот день они мне сказали, что «люди из управления не дали разрешения на свидание с вашим сыном». Мне пришлось вернуться назад не повидав сына.
Вскоре я поехала в Ташкент (12 часов в пути и столько же назад), чтобы просить разрешение на свидание с сыном, но руководитель ГУИН в моей просьбе отказал. Только в начале сентября, то есть через год после последнего свидания, я смогла увидеть сына. Теперь мне понятно, почему его отправили в «БУР» перед законным суточным свиданием.
12 ноября 2003 года когда Хафизулло работал у камнедробилки, на ней шли сварочные ремонтные работы. Хотя в это время все работающие возле дробилки должны быть отведены на безопасное место, но моего сына заставили продолжать работать. Сверху на его голову упал кусок металла (примерно 4 кг весом). Хафизулло получил глубокую травму, череп был проломлен, он потерял сознание. В санчасти колонии кое-как рану зашили.
Через некоторое время, не вылечившегося Хафизуллу, вновь погнали к камнедробилке на ту же тяжелую работу. На следующий день его здоровье резко ухудшилось, и он был госпитализирован снова в санчасть. Вновь поехала в Ташкент на встречу с руководителями ГУИН, чтобы получить разрешение на свидание с сыном. 19 декабря мне удалось увидеться с ним.
Его состояние тяжелое, из-за сотрясения мозга у него постоянные головные боли, головокружения, передвигается с трудом, отсутствие аппетита, бессилие. В том, что случилось возле камнедробилки, обвинили его самого, тяжелую травму оформили как легкую. Как мне стало известно, продолжительность работы заключенных на камнедробилке по нормативным документам равна 8 – 12 месяцам, а мой сын работает там в течении трех лет.
Чего добиваются? Какова цель работников ГУИН? Ответ ясен: убить моего второго сына. Пока моего сына превратили в бесправного раба. Ведь мой сын лишен судом свободы передвижения и поэтому он содержится в КИН. «Лишение свободы» на языке юстиции означает лишение права передвижения, но никак не пытки, жестокие избиения, унижения достоинства, оскорбления, запирание в ШИЗО и БУР, топить в туалете. До каких пор это будет продолжаться, господин президент?
Единственное, что исповедовали мои сыновья, это служение Аллаху, свято выполнение Его наставления и не совершение того, чего Он запрещал каждому мусульманину. Вот получается, что из-за своих убеждений Ваша власть превратила их в «террористов», «врагов народа». У них не было оружия, они никого не убивали, не посягали на власть.
Мои сыновья были сильны исламским учением, они свято верили, что Аллах одарит своим светом каждого, кто терпеливо выполняет его требования и ждет его наград. Они призывали людей совершать только добро и не совершать зло.
Я, как истинная мусульманка, все это время терпела, я молчала и надеялась. Теперь мое терпение иссякло, и впредь я не намерена молчать. Я знаю, что мир не без добрых людей. Я знаю и другое: Аллах покарает всех Ваших приспешников в МВД, СНБ, ГУИН, прокуратуре, судах, которые творят злодеяния против собственного народа, его лучших сыновей и дочерей.
Я, как мать, потерявшая уже одного своего сына, инвалид 1-й группы, ТРЕБУЮ:
1) Организовать комиссию с участием в ее работе представителей международных организаций, члены которой могли бы встретиться с моим сыном Хафизуллой Носировым, изучить и выявить факты глумления над ним сотрудников пенитенциарных учреждений, где он содержался;
2) Наказать всех тех, кто избивал, топил в сортире, унижал, заставлял его выполнять непомерную работу;
3) Пересмотреть его уголовное дело и выпустить его на свободу, так как он НЕ ВИНОВЕН.
4) Найти и строго наказать убийц моего сына Хабибулло Носирова.
В течении четырех лет я ничего от Вас не требовала. Считаю, что настало время требовать от Вас ответа на вопрос: сколько еще будет длиться весь этот произвол в Узбекистане, намерены ли Вы остановить Вашу человеконенавистническую политику?
29 декабря 2003 года
Талиб ЯКУБОВ
Добавить комментарий