Мутабар Таджибаева: Я верю в то, что придёт день, когда Узбекистан станет свободной от пыток страной
В течение 20 лет против авторитарно-диктаторского правления узбекского президента Ислама Каримова наравне с мужчинами борются и женщины страны.
Среди этих женщин есть политики, журналисты, правозащитницы, и просто женщины, которым не безразлична судьба народа.
В результате своей активной гражданской позиции многие из них были брошены в тюрьмы, колонии и подвалы следственных изоляторов, допрошены с применением пыток, оскорблены и унижены служителями режима. Однако из-за коррумпированности системы власти в Узбекистане насильники этих женщин так и не были наказаны.
Руководитель Международной правозащитной организации «Клуб Пламенных Сердец» Мутабар Таджибаева одна из узбекских женщин, осмелившаяся выступить против злодеяний каримовского режима. 6 марта 2006 года узбекская правозащитница из-за своей профессиональной деятельности была осуждена на восемь лет лишения свободы с отбытием срока наказания в женской колонии общего режима. Суд над ней проходил с грубейшими нарушениями.
В интервью «Жараён» Мутабар Таджибаева рассказала о тех печальных 970 днях, проведенных ею в заключении, когда правозащитницу постоянно пытали и издевались в застенках узбекской тюрьмы.
Жараён: Госпожа Таджибаева, независимые СМИ очень много и часто пишут про пытки в тюрьмах Узбекистана. В таких материалах описываются такие ужасные виды пыток, что иногда задумываешься, «а нет ли тут какого-либо преувеличения»? Что вы можете сказать об этом, как человек, постоянно отслеживающий прессу и как человек лично столкнувшийся с этим?
Мутабар Таджибаева: Насколько бы много не писала пресса про пытки в тюрьмах Узбекистана, им всё же не по силам охватить весь масштаб пыток, существующих в стране. Эти новости о пытках в тюрьмах и, возможно, во время следствия можно назвать «каплей в море». Потому что, не каждый человек, в отношении которого применялись пытки, не может говорить о них и требовать свои права. Причиной этому его страх, который твердит ему «не возможно доказать их преступления, если я буду бороться с ними, то сделаю плохо не только себе, но, возможно, и своим близким».
Можно сказать, что данных о том, что была установлена справедливость в отношении жертв пыток, которые начали бороться за свои права, практически нет. Пока что это неосуществимое дело в стране, которая погрязла в «болоте коррупции». Лица, применяющие пытки не остановятся ни перед чем, чтобы заставить молчать жертв пыток. Они знают, что нет механизма, который накажет их за совершаемые ими преступления.
Есть ещё один аргумент, доказывающий, что в стране пытки носят систематически характер. Я считаю, что необходимо заострить на этом внимание общественности.
Если вы обратите внимание, то можно заметить то, как часто лица, обвинённые в экстремизме, терроризме и других тяжёлых преступлениях и отбывающие длительные сроки, до этого были обвинены по сфабрикованным документам, подвергнуты административному наказанию, и арестованы по решению суда на 10-15 суток. И именно во время этих арестов вышибалы из отделов по борьбе с преступностью начинают применять к ним ужасные пытки, после чего эти лица вынужденно признаются в совершении преступлений, которые на самом деле они не совершали.
Наша организация уже давно заявляет о том, что международным организациям необходимо обратить на это внимание.
Ранее наша организация занималась делами нескольких парней, которые за административное правонарушение были арестованы на 10-15 суток, и во время этого ареста к ним применялись жестокие пытки, после которых они признавались в совершении убийства, грабежа, изнасилования. В их делах агенты административных органов проходили в качестве пострадавших. Но в 2004-2005 годах, то есть в течение года наша организация ни раз доказала, что эти парни не виновны, после чего их освобождали из заключения.
Я и сама в качестве жертвы пыток смогла подготовить жалобу и подать её в Комитет ООН по правам человека. В этом мне помогла Международная Федерация за права человека и организация по защите прав человека Редресс, головной офис которой находится в Лондоне. Также в своей книге «Пленница острова пыток» я подробно описала пытки и бесчеловечное отношение, применяемые к женщинам-заключённым в тюрьмах Узбекистана. В настоящее время эта книга переводится на английский язык и будет издана в западных странах.
Жараён: Наверное, после своего освобождения вы много думали о своей жизни в заключении и пытались анализировать произошедшие в застенках узбекской тюрьмы. Нам интересна личность и мышление надзирателей, которые применяют пытки к заключённым. Кто они были? Какими были их глаза? Что отражалось в их глазах во время пыток: наслаждение или сожаление от безвыходности?
Мутабар Таджибаева: Знаете, в женской тюрьме я часто встречалась с людьми, которые применяли пытки. В женской тюрьме я считалась «ярой преступницей» и «ярым нарушителем» номер один.
С июля 2006 года по июнь 2007 года в отношении меня более 20 раз применялось дисциплинарное наказание. В течение этого времени меня на 112 суток сажали в изолятор и карцер. Я была «нарушителем», которая больше всех подвергался дисциплинарному нарушению, и которую больше всех сажали в карцер и изолятор. Кроме того, из-за того, что я терпела психологические и физические пытки надзирателей, и не играла под их дудку, повысился мой авторитет среди женщин-заключённых, которые начали больше уважать меня.
Женщины-заключённые становились очень осторожными в дни, когда на работу выходили надзирательницы, ставшие зомби, которые применяли пытки, унижали и оскорбляли женщин-заключённых. Даже язык не поворачивается назвать этих людей женщинами. Женщины-заключённые, говоря «Сегодня вечером смена Ложки», «Сегодня дежурит Назира», призывали друг-друга быть осторожными. Иногда, когда такие надзирательницы обзывали, издевались и унижали женщин-заключённых, которые годились им в матери, я вспоминала гестаповцев из фильмов, посвященных военным годам, когда они издевались над советскими женщинами, попавшими к ним в плен. В дни, когда эти надзирательницы приходили на работу в плохом настроении из-за проблем в семье или из-за того, что поругались с любовником, то начинали полностью отрываться над женщинами-заключёнными.
Самое трагичное то, что врачи работающие в тюрьмах активно участвуют в применении пыток. Потому что, несмотря на тяжёлое состояни здоровья, они без зазрения совети оформляли документы и писали: «заключённая абсолютно здорова, и беспрерывно может работать в промзоне», или же «состояние здоровья заключено хорошее, разрешаю заключить её в изолятор».
Я могу смело сказать, что главный врач женской тюрьмы Юлия Юрьевна Кумарина, начальник отделения психических заболеваний Бахтиёр Тошходжаев, зубной врач Мухаббат (забыла её фамилию) приложили максимум усилий для того, чтобы превратить меня в инвалида.
Я считаю, что именно сотрудники тюрем совершают издевательства над женщинами-заключёнными. К сожалению, с годами число женщин-заключённых, умирающих из-за пыток не уменьшается. Я думаю, что мы принесём пользу обществу, если будем разоблачать людей, которые применяют пытки.
Жараён: Мы много читаем и слышим про различного рода пытки, применяемые к заключённым в тюрьмах Узбекистана. Скажите, есть ли пытки, которые применяются исключительно к женщинам-заключённым?
Мутабар Таджибаева: Самые ужасные пытки, применяемые исключительно к женщинам в тюрьмах Узбекистана – это изнасилование. К сожалению, всего лишь 2-3 процента жертв общих пыток, несмотря на безрезультатность, борются за установление справедливости. Однако изнасилованные женщины вообще не могут говорить об этом.
Я слышала от одной из заключённых о том, как одна её знакомая мусульманка отказалась давать показания против своего мужа, заключённого в тюрьму за свои религиозные убеждения, после чего, сотрудники узбекских спецслужб раздели её догола, и, засунув бутылку в её половой орган, издевались над ней. Когда я сама смогла поговорить с этой женщиной, она сказала, что не желает вспоминать про эти дни, что Бог знает и видит эти бесчеловечные поступки, и она ограничилась тем, что вера в то, что когда нибудь эти люди будут наказаны за свои поступки, утешает её душу. Тогда, увидев в глазах этой женщины мусульманки небольшого телосложения печаль и страдания, я представила перед глазами её тогдашнее состояние. Я очень хорошо чувствовала её состояние, потому что сама была жертвой такого насилия.
Во время апелляционного суда я обратилась в суд с письменной жалобой о том, что 15 апреля 2005 года, когда я ехала на такси по одной из Ташкентских трасс для участия на пресс-конференции в МВД, меня выкрали и после подкинули трём страшным мужчинам, которые мучили меня и изнасиловали. В свое жалобе я попросила завести до данному факту уголовное дело, но суд даже не обратил внимание на эту трагедию.
Когда я содержалась в Таштюрьме, то стала свидетелем одного случая:
В Таштюрьму для проведения дополнительного следствия привезли Сабохат Шеркулову, заключённую за свои религиозные убеждения. Её завели в отдельную камеру, куда зашли Максимова Елена и Шаипова Гульноза – заключённые лесбиянки, которые были представителями специальной армии властей по применению пыток. Тогда я стала свидетелем того, как эти две женщины по своим методам начали зверски пытать Сабохат опу, ужасный крик которой захватил всю тюрьму. После заключённые-женщины, которые находились в соседних камерах, подняли бунт, после чего они были вынуждены оставить Сабохат Шеркулову в покое.
В самую холодную зиму представители тюрьмы снимали бушлаты у женщин-заключённых, которые не выполняли их незаконные требования, или не пели гимн Узбекистана во время утренней проверки, или плохо пели, и закрывали их в «зоопарк» внутри здания изолятора и держали там часами. От холода, обмокшие от снега и дождя, капающего сверху, женщины-заключённые начинали трясти решётку «зоопарка», и крича и плача, умоляли вернуть им тёплую одежду и освободить из этого места.
В это время я дрожа от холода сидела в ледяном изоляторе с открытым окном, и от крика этих женщин, моё состояние становилось ещё хуже. Потому что я была правозащитницей, которая в данной ситуации мучилась от того, что не может помочь не только заключённым-женщинам, мучающимся под снегом, но и себе.
Есть различные пытки, которые применяются в женских тюрьмах.
Стоит отметить, что женщины-заключённые, созданные Аллахом нежными и хрупкими, проводят каждый день заботой о том, как бы наесться. Ради одного кусочка сахара они подбрасывают под подушку другой заключённой запрещённые вещи, которых вследствие чего закрывают в изолятор. То есть, представители закрытого учреждения пользуются тем, что травят женщин-заключённых между собой. Нет более тяжелейшей пыткой для человека в здравом уме, чем знать, что что человек, который рядом с тобой может продать тебя ради какой-то нестоящей тряпки.
Жараён: Как вы думаете, сможет ли в скором будущем Узбекистан стать страной, в которой не будет пыток, где права человека будут высоко цениться?
Мутабар Таджибаева: Как чудом выжившая жертва пыток в Узбекистане, я могу сказать, что нам придётся очень сильно и очень долго бороться для того, чтобы Узбекистан стал свободной от пыток страной, где права человека действительно будут цениться.
Прежде всего, если правительство Узбекистана не признает, что пытки в стране носят систематический характер и не обеспечат законным путём уголовное преследование представителей административных органов, применяющих пытки, то механизм пыток не остановится.
Кроме того, мы должны заставить западных политиков, чтобы они в отношениях с Узбекистаном прежде всего обращали внимание на проблему в области прав человека, которое в настоящее время находится на последнем месте. Я считаю, что во время различных встреч, переговорах вопрос с правами человека должен стать приоритетной темой.
Когда я находилась в тюрьме, женщины-заключённые, видевшие беспрерывные пытки, применяемые в отношении меня, считали, что я сама делаю из себя жертву пыток, говорили, что это плохо кончится и советовали мне, чтобы я воспользовалась возможностью выйти на свободу. У меня до сих пор сердце сжимается от боли, когда я вспоминаю случаи, как иногда я выходила из изолятора в тяжёлом состоянии и некоторые женщины-заключённые крепко прижимая меня к себе, со слезами на галазах, говорили, что я должна стараться, чтобы остаться в живых.
Тогда я не уставала говорить им о том, что не так-то легко добиться справедливости, но что я верю в победу справедливости. Я сама пыталась убедить себя в правдивости своих слов.
«Истина, справедливость похожи на горящий факел на высокой вершине горы. Я говорила себе: «Ты должна благополучно пройти через заросли, в которых обитают змеи и скорпионы, тропу, где бродят хищники, болота, в которых охотятся кровожадные крокодилы». То есть, я говорила, что для достижения истины и для того, чтобы увидеть, как установиться справедливость, я не боюсь страданий, не могу позволить, чтобы мои друзья и единомышленники попали в ту ситуацию, в которой нахожусь я, что я вынуждена бороться одна против стольких врагов.
Когда я была в тюрьме, то говорила представителям учреждения, что мой дух не сломлен, что я верю в своё освобождение и поставила перед собой цель написать книгу под названием «Пленница острова пыток», в котором разоблачу перед всем миром преступления, совершаемые ими.
Как видите сами, сегодня я нахожусь в ряду правозащитников и продолжаю бороться. Я закончила писать книгу «Пленница острова пыток», в котором разоблачила преступления тех, кто применяет пытки в тюрьмах. На сегодняшний день одно из самых известных издательств в мире занимается переводом и изданием моей книги.
Что я хочу сказать этим: если мы с верой и надеждой продолжим бороться, то в один прекрасный день Узбекистан превратиться в страну свободную от пыток, где будут уважаться права человека. Я верю, что тогда мы сможем отпраздновать настоящую независимость нашей страны вместе со своими земляками. А для достижения этого впереди нас ждёт очень тяжёлая борьба.
Жараён: Госпожа Таджибаева, спасибо за интервью.
С полным текстом интервью вы сможете ознакомиться на узбекской странице нашего сайта.
Добавить комментарий