«Что касается Мутабар Таджибаевой: Вы знаете, когда человеку деваться некуда или обратиться некуда, вот, ему присуще придумывать различные легенды. Таджибаева тоже не исключение. Она, когда отбывала наказание в женской колонии в 2008 году, она болела сильно, у неё было онкологическое заболевание…. женское онкологическое, ну, рак, как говорится. Она сама обратилась с заявлением оказать помощь со слезами в глазах.

В таких случаях мы обязаны оказывать и получить согласие самого осуждённого или осуждённой в производстве какой-нибудь медицинской помощи. Ему произвели операцию, успешно, за это он благодарил несколько раз, ушёл, как говорится, по условно-досрочному освобождению, ему разрешили выехать на продолжение лечения. Вот после этого начал вот такие вот всякие нужные-ненужные разговоры распространять и говорить то, что вы хотите слышать». (Слова Шодиева переданы без изменений — прим. «Жараён»).

Господин Абдукарим Шодиев, не осталось ни единого человека, который бы не восхитился театральной сценой, которую вы во главе с Акмалем Саидовым устроили во время очередного мероприятия в Комитете ООН против пыток в Женеве. Вы, заставив юристов и экспертов международного уровня, а также представителей международных организаций смотреть вам в рот, без стыда и совести начали всем лгать. Я решила обратиться именно к вам, а не к Акмалю Саидову, который из кожи вон лез и истерил только, чтобы скрыть преступления правительства Узбекистана.

В жизни я встречалась с вами два раза и по разным поводам, это тоже послужило основной причиной моего к вам обращения. Я сравнила наши с вами предыдущие встречи и ваше нынешнее бесстыдное выступление перед представителями Комитета ООН против пыток, и, зная вашу роль в качестве одного из главных лиц по применению пыток к заключённым, я подумала про себя, «неужели человек настолько может быть лицемером».

Когда я сидела в камере № 6 следственного изолятора № 10 в Фергане, ко мне в камеру зашли представители специальной комиссии возглавляемой вами. Среди вас были заключённые Бондаренко Марина и Минзулина Зульфия, отправленные из женской тюрьмы в «специальную командировку» для того, чтобы применять ко мне пытки. Ваш визит совпал на 26 октября, а двумя днями ранее, то есть 24 октября 2005 года я объявила голодовку в связи с тем, что Марина Бондаренко приставила нож к моей шее и пытала меня.

Во время визита этой комиссии в мою камеру Бондаренко сказала вам, что у неё есть к вам отдельное обращение, после чего вы вместе с ней вышли из моей камеры. В тот же день после обеда постовые милиционеры сообщили Марине Бондаренко о том, что её адвокат оставил ей «передачу» и передали ей несколько пачек сигарет, шашки, радиоприёмник и ещё несколько вещей.

После я узнала, что это был ваш подарок «стукачке» Марине Бондаренко за отличное исполнение ею вашего указания. Также я узнала, что эта женщина считалась самой жестокой из группы заключённых, родившихся в тюрьме, не имеющих никаких родственников, и услугами которых пользовались тюремщики для применения пыток в отношении религиозных и политических заключённых.

Во второй раз я увидела вас 15 августа 2007 года в женской тюрьме. В тот день стало известно, что заключённая Уринова Лобар из 31 бригады 3 отряд, не выдержав голода в женской тюрьме, начала красть еду из сумок своих соседок по камере, после чего была подвергнута пыткам со стороны остальных заключённых женщин. После того, как Лобар узнала об очередном ожидаемом её наказании, она, испугавшись пыток, рано утром зарылась в песке на крыше медсанчасти.

Когда привлечение собак, спецназа и представителей других органов для розыскных работ по определению местонахождения Лобар не дали никаких результатов, и заключённых женщин, подозреваемых в причастности к побегу или убийству Лобар, заведя в штрафной изолятор, начали жестоко пытать, в женскую тюрьму во главе с вами пришла группа чиновников.

В тот день ни одной из заключённых женщин не было разрешено ни позавтракать, ни пообедать, всех их выстроили в ряд в солнцепёк, из-за возникшего голода и слабости они одна за другой начали падать в обморок. И я до сих пор помню, как вы, подойдя к ним ближе, приказали тюремной администрации никого из них не выпускать из строя. «Если даже будут умирать, пусть умирают в строю», заявили вы тогда. А когда вы что-то сказали руководителю тюрьмы

Рано Ташхуджаевой, она в свою очередь, дала приказ, заявив во весь голос: «Пусть заключённая Мутабар Таджибаева выйдет вперёд из строя». Из-за бессилия я, прислонившись к двум остальным заключённым женщинам, вышла вперёд, и вы, будто бы встретились лицом к лицу с убийцей Уриновой, посмотрели на меня с ненавистью и прокричали: «Если эти скотины не скажут, где Уринова, то не давать им даже воды! Оставить всех голодными!».

В тот день ближе к 19 часам Лобар нашли, а до тех пор, по вашему приказу всем заключённым женщинам запретили даже пить воду. Из-за невыносимой жары в тот день состояние здоровья многих заключённых женщин ухудшилось, однако это никого не интересовало. А потерявших сознание заключённых положили в ряд под деревья.

Увидев на видеоролике ложь, которую вы несли в Женеве, в том числе и тот обман, сказанный про меня, я вспомнила про нашу ту давнюю встречу.

Когда вы и ваши коллеги пытались убедить всех в правдивость легенды о том, что в следственных изоляторах, подвалах административных органов, тюрьмах пытки в отношении заключённых не применяются, я подумала, что вы, осознавая то, что в один прекрасный день эта ложь будет раскрыта, не смогли даже остановить себя от выдумки этой легенды.

Во время сессии в Женеве вы во весь голос заявили всем, что в тюрьме в Узбекистане я заболела тяжёлым заболеванием, раком. Я хочу спросить вас: «Сможете ли представить документы, подтверждающие вашу эту легенду?». Давайте отодвинем эмоции в сторону и оценим ваши мнения с правовой стороны!

Тогда станет понятно, насколько вы лицемерите, и ещё раз подтвердит то, что вы с целью скрыть преступления принудительной стерилизации, которая широко применятся в Узбекистане, обманули участников мероприятия в Женеве. Потому что документы, которые имеются у меня в руках, полностью подтверждают лживость ваших слов.

Например, в своём письме под № 5/М-08 от 18 января 2008 года, которое было адресовано моей семье, специальный прокурор прокуратуры Ташкентской области Республики Узбекистан М.М. Салихов излагает следующее:

«…Как выяснилось, ваша сестра М.И.Таджибаева на протяжении отбывания назначенного судом срока наказания в учреждении УЯ 64/7 прошла осмотр специалистов и получила лечение.

В частности: во время указанного срока для своевременного определения заболеваний состав её крови был проверен 10 раз, 4 раза был проведён рентген, 17 раз она прошла осмотр гинеколога, стоматолога, терапевта, психиатра и других врачей. Она 12 раз лечилась в амбулаторных условиях и 4 раза в больнице. В последний раз она была госпитализирована 18 ноября 2007 года и до 7 декабря пролечилась в больнице с диагнозом хронический трахеид, ОРЗ и цистит, после была выписана из больницы и переведена в часть.

Во время отбывания срока наказания ваша сестра не обращалась в медицинскую часть с жалобами на боли в сердце, почках, суставах на отёки ног, а также такие заболевания обнаружены у неё не были.

В ходе проверки обстоятельства, приведённые в обращении под заголовком «Отзвуки за колючей проволокой», не нашли своего подтверждения…».

Если я из-за ракового заболевания была прооперирована 17 марта 2008 года, то почему 18 января членам моей семьи был вручен официальный документ, где говорилось о том, что я абсолютно здорова? Или же рак развивается так быстро? Неужели человек, который два месяца назад был абсолютно здоровым, спустя такое время может быть прооперирован из-за онкологического заболевания?

Согласно 32 статьи («Оказание медико-социальной помощи гражданам, страдающим социально значимыми заболеваниями») закона 265-1 Республики Узбекистан «Об охране здоровья граждан», которое было подписано Исламом Каримовым 29 августа 1996 года, «Гражданам, страдающим социально значимыми заболеваниями оказывается медико-социальная помощь в лечебно-профилактических учреждениях и обеспечивается постоянное медицинское наблюдение».

Перечень социально значимых заболеваний и льготы для лиц, страдающих социально значимыми заболеваниями, утверждается кабинетом министров Республики Узбекистан.

Виды и объём медико-социальной помощи, которая должна быть оказана лицам, страдающим социально значимыми заболеваниями, устанавливаются министерством здравоохранения Республики Узбекистан совместно с заинтересованными министерствами и органами».

Согласно первому приложению постановления кабинета министров Республики Узбекистан № 153 от 20 марта 1997 года «Об утверждении перечня социально значимых заболеваний и установлении льгот лицам, страдающим ими» онкологические болезни, злокачественные новообразования внесены в перечень социально значимых заболеваний.

А в постановлении № 153 кабинета министров сказано:

«2. Совету Министров Республики Каракалпакстан, хокимиятам областей и города Ташкента, министерствам и ведомствам, учреждениям и организациям обеспечить предоставление всех льгот, предусмотренных для лиц, страдающих социально значимыми заболеваниями.

3. Министерству здравоохранения Республики Узбекистан в месячный срок определить объём и виды медицинской помощи для лиц, страдающих социально значимыми заболеваниями».

Если я действительно страдала онкологическим заболеванием и по этой причине мне в скором порядке была произведена хирургическая операция, то почему «мне не была оказана медико-социальная помощь в соответствующих лечебно-профилактических учреждениях, относящихся к государственной системе здравоохранения, и не был обеспечен постоянный медицинский осмотр»?

Ведь со дня своего освобождения из тюрьмы, точнее со 2 июня по 13 сентября я находилась в стране. Почему тогда вы не обеспечили предусмотренные в законе права больного, страдающего социально значимым заболеванием?

Наоборот, 9 июня 2008 года, когда состояние моего здоровья ухудшилось, выполнявшая ваши поручения врач-гинеколог поликлиники шелкопрядного комбината в городе Маргилане Рузиматова Гульнора, наотрез отказалась принять меня и оказать медицинские услуги. Несколько раз, когда медики бригады скорой помощи, которых я вызывала после ухудшения здоровья, привозили меня в больницу, дежурные врачи не осмеливались принять меня и оказать медицинскую помощь. В результате состояние моего здоровья становилось ещё хуже.

Согласно статьи 25 «Право граждан на информацию о состоянии здоровья» Закона «Об охране здоровья граждан» Республики Узбекистан, «Каждый гражданин имеет право получить информацию о состоянии своего здоровья, включая сведения о результатах обследования, наличии заболевания, его диагнозе и прогнозе, методах лечения, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах проведенного лечения».

Информация о состоянии здоровья гражданина предоставляется ему, а в отношении лиц, не достигших возраста четырнадцати лет, и граждан, признанных в установленном законом порядке недееспособными, — их законным представителям лечащим врачом, заведующим отделением лечебно-профилактического учреждения или другими специалистами, принимающими непосредственное участие в обследовании и лечении.

По требованию гражданина ему предоставляются выписки из медицинских документов, отражающих состояние его здоровья.

Информация, содержащаяся в медицинских документах гражданина, составляет врачебную тайну и может предоставляться без его согласия только по основаниям, предусмотренным частью третьей статьи 45 настоящего Закона».

16-26 июня из-за ухудшения состояния моего здоровья меня положили в частную клинику «Калби солим», находящуюся в городе Маргилане. Я помню, как тогда из-за отсутствия документов о проведении мне хирургической операции в тюрьме и отсутствия документальной информации о том, из-за какого заболевания мне была произведена операция, врачи затруднились поставить мне диагноз и назначить необходимое лечение. А начальник управления внутренних дел города Маргилан Камолиддин Обидов, который запретил мне ехать в Ташкент и посещать онкологический диспансер, отобрал у меня паспорт, чтобы я не смогла выехать из города.

Все мои письменные обращения в отделение хирургии онкологической больницы в Ташкенте, администрацию женской тюрьмы, главному врачу тюрьмы Юлии Кумариной с просьбой предоставить документы, относительно произведённой мне операции 17 марта 2008 года, остались без ответа.

Спустя более трёх месяцев с момента произведения мне хирургической операции, в конце июня 2008 года я смогла добиться, чтобы мне на руки выдали состоящую из одного листа выписку из истории болезни под № 1046/110, которая была оформлена за подписями главного врача отделения хирургии онкологического диспансера города Ташкента, профессора Наргизы Атахановой, заместителя главного врача больницы Д.М.Исакова и лечащего врача Наргизы Негматжоновны Захировой.

В ней говорилось следующее: «Больной произведена операция — Лапаратомия. Разъединение спаек. Ампутация матки с придатками. Ушивание десерозированных участков прямой кишки».

Если я действительно страдала онкологическим заболеванием и по этой причине мне была произведена хирургическая операция, то почему до сегодняшнего дня мне не выдали копию истории болезни, чтобы я в дальнейшем смогла продолжить лечение и стоять под наблюдением врачей?

Почему даже выписку из истории болезни мне выдали спустя только три месяца? Почему даже в ней ничего не написано о том, что хирургическая операция мне была сделана из-за моего онкологического заболевания?

Если поверить вашим лживым словам, то я со слезами на глазах обратилась за помощью и написала заявление. Оказывается, по закону вы обязаны взять письменное согласие заключённого на проведение медицинского лечения.

Согласно статьи 26 «Согласие на медицинское вмешательство» Закона «Об охране здоровья граждан», «Необходимые предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина».

В случаях, когда состояние гражданина не позволяет ему выразить свою волю, а медицинское вмешательство неотложно, вопрос о его проведении в интересах гражданина решает консилиум, а при невозможности собрать консилиум — непосредственно лечащий (дежурный) врач с последующим уведомлением должностных лиц лечебно-профилактического учреждения».

Если я была проинформирована о том, что страдаю онкологическим заболеванием и давала письменное согласие на проведение хирургической операции и удаление матки, то сможете ли вы предоставить в Комитет ООН против пыток копию документа, написанного и подписанного мною? Какими документами вы сможете доказать то, что я несколько раз благодарила вас и обращалась к вам?

По вашему мнению, получается, что «после условно-досрочного освобождения мне разрешили выехать за рубеж на продолжение лечения и только после этого я начала распространять среди представителей международных организаций нужные-ненужные вещи, которые они хотели слышать».

В мае 2008 года моей дочери Махлиё дали долгосрочное свидание со мной. Тогда я передала ей своё обращение под названием «Спасите пленницу острова пыток!», чтобы она хоть какими-нибудь путями смогла передать его общественности. Моя дочь засунула обращение в памперс моей внучки Зебо, но во время обыска при выходе его нашли, и тогда в отношении меня было назначено первое настоящее дисциплинарное наказание, то есть, тогда я впервые нарушила внутренний порядок тюрьмы.

Во время оформления документов для привлечения меня к дисциплинарной ответственности, я лежала на выставленных в ряд стульях и отвечала на вопросы допрашивающего меня лица. Я до сих пор помню, как говорила допрашивающей меня начальнице оперативного отдела Александре Якубовичо том, что из-за незаконной и проведённой против моей воли хирургической операции состояние моего здоровья день ото дня ухудшается, и что если я умру из-за этой операции, то прошу провести независимое расследование, и что я сожалею о том, что не смогла передать за пределы тюрьмы своё сообщение, которое писала целую ночь.

Однако начиная со дня своего освобождения, я через средства массовой информации делаю выступления, в которых заявляю, что недовольна произведённой мне хирургической операцией и обвиняю правительство Узбекистана в том, что они по сей день не предоставили мне документы, относительно той операции. В качестве доказательства можно привести статью, которая 5 июля 2008 года вышла в интернет-издании «Фергана» под заголовком «Узбекистан: М.Таджибаева подозревает власти в умышленном нанесении вреда её здоровью».

«В пятницу, 4 июля, известная узбекская правозащитница Мутабар Таджибаева, около трех лет отбывавшая заключение в узбекской тюрьме за свою правозащитную деятельность, распространила открытое письмо. В своем заявлении Мутабар обвиняет власти в умышленном причинении вреда ее здоровью во время пребывания в заключении.

По словам правозащитницы, после перенесенных в заключении лишений ее самочувствие резко ухудшилось. В тюрьме ей была проведена неизвестная гинекологическая операция, в ходе которой, по предположению Таджибаевой, узбекские врачи провели неквалифицированное вмешательство в ее внутренние органы и не без контроля властей произвели «такие хирургические действия, которые неизбежно сократят ее жизнь».

Как пишет правозащитница, после освобождения она получила общее оздоровительное лечение в Маргиланской частной клинике. Однако местные гинекологи не смогли качественно ее обследовать из-за отсутствия врачебной выписки после операции, проведенной ей во время пребывания в тюрьме».

Господин Шодиев!

Если, как вы сказали, я не была жертвой пыток, то в этом случае, кого мне винить в том, что я до своего заключения, будучи абсолютно здоровым человеком, уже в тюрьме заболела тяжёлым онкологическим заболеванием – рак, и нуждалась в хирургическом вмешательстве? По какой причине у меня появилось это заболевание? Не вы ли виноваты в том, что у меня появился рак после того, как в тюрьме в самую зиму меня содержали в изоляторе в лёгкой летней одежде и в течение года 112 суток меня держали в штрафном изоляторе?

Каждая строчка моей жалобы в Комитет ООН против пыток, написанная в феврале 2013 года с помощью юристов таких международных организаций как ФДШ и РЕДРЕСС, написана на основании истины, фактов и документов, подтверждающих эту истину, а не на основании легенды, о которой говорили вы в своей речи в ходе заседания Комитета.

Правительство Узбекистана должно было предоставить в ООН свои ответы относительно моих доводов в жалобе до 6 августа 2013 года. Вы просили перенести срок дачи ответов на 16 сентября. Однако и с повторного срока, о котором вы просили, тоже прошло уже более двух месяцев.

Почему вместо того, чтобы с аргументами доказать лживость доводов, приведённых в моей жалобе, вы стараетесь причинить мне моральные страдания и убедить меня в том, что я заболела раковым заболеванием? Почему вы до сих пор не предоставили документы, подтверждающие лживость доводов в моей жалобе, состоящей из 68 страниц и 240 пунктов? Что вам препятствует в этом?

Господин Шодиев!

Заключённые, которые стали жертвами пыток и скончались в возглавляемых вами тюрьмах Узбекистана, никогда не смогут свидетельствовать о ваших бесчеловечных преступлениях и не смогут потребовать, чтобы вы ответили за своим преступления. На сегодняшний день страдающие от ваших пыток политические заключённые и узники совести, находящиеся в тюрьмах за свои религиозные убеждения, бессильны для дачи показаний, потому что общественность лишена возможности услышать их взывания о помощи.

Но обещаю, что, будучи одной из жертв пыток и бывшей политической узницей, я опубликую специальный журнал с доказательствами того, что каждый из ваших ответов на 41 письменный вопрос экспертов Комитета ООН против пыток является ложью, и на следующей сессии Комитета я буду лично раздавать эти журналы представителям каждой из стран-участниц, каждому члену Комитета, буду лично участвовать в работе Комитета, представлю документы, подтверждающие ваши преступления и буду свидетельствовать о преступлениях, совершённых правительством Узбекистана. Я очень надеюсь, что бывшие заключённые – жертвы пыток, освободившиеся от вашего насилия, также вместе со мной внесут свой вклад для вашего разоблачения.

Господин Шодиев!

Знаете, придёт время, когда мои внуки будут гордиться тем, что являются потомками Мутабар Таджибаевой, а ваши внуки будут по возможности скрывать то, что являются внуками Абдукарима Шодиева – главного изобретателя механизма пыток, чьи руки погрязли в крови. Я верю в то, что наступит такой день!

В своей книге под названием «Пленница острова пыток», работу над которой я закончила, и которая в настоящее время переводится на английский язык, я подробно описала ваши преступления и преступления правительства, которому вы служите. Я надеюсь, что в будущем на основе этой книги будет снят фильм, и, конечно же, главным героем этого фильма станете вы.

Бывшая заключённая, жертва пыток Мутабар Таджибаева