История Фарходхона Мухторова и его семьи
Я — Мухтаров Фарходхон Соттихонович родился 1968 году в Узбекистане. Я правозащитник, член «Правозащитного Альянса Узбекистана ». Активной правозащитной деятельностью начал заниматься с 2006 года.
17 июля 2009 года меня арестовали по ложному обвинению и посадили в тюрьму за правозащитную деятельность.
Несправедливый суд, исполнивший указание спецслужб, осудил меня по сфабрикованному уголовному делу на 5 лет тюремного заключения, хотя ни на предварительном следствии, ни на судебном разбирательстве не было доказано моя вина. Апелляционная инстанция сократила назначенный мне срок наказания на 1 год.
Никакими пытками, издевательствами власти не смогли сломить меня. Ни одного из выдвинутых против меня бездоказательных обвинений я не признал.
1 декабря 2010 года, накануне приезда в Ташкент госсекретаря США Хиллари Клинтон, меня освободили из колонии, поменяв меру наказания.
12 декабря того же года я был вынужден переехать в Бишкек и обратится в УВКБ ООН за статусом беженца из-за того, что находился под преследованием властей РУ за свою правозащитную деятельность и вполне обоснованно опасался стать жертвой новых преследований, так как я не прекратил и не собирался прекращать свою правозащитную деятельность, а также у меня не было возможности, по политическим мотивам, желания отбывать незаконное наказание.
Через несколько дней в Бишкек приехали моя жена и двое детей. Вот уже почти 2 года ждем положительного ответа УВКБ ООН на наше ходатайство о предоставлении нам статуса беженца.
Вчера – 14 сентября, ближе к обеду, начали звонить и стучать в нашу дверь сотрудники милиции. Я позвонил друзьям правозащитникам. Я не открыл сотрудникам милиции дверь потому, что ждал адвоката.Сотрудники милиции взломали дверь, ворвались в квартиру с пистолетом в руках, несколько раз ударили меня, заломили руки, посадили на машину и согнутыми сзади руками увезли меня в МВД.
( Когда мы спускались вниз, один из сотрудников милиции специально ударил мою голову об стену. Сейчас у меня болит голова и на голове есть ушиб. Я вызвал врача скорой помощи. Она сделала мне укол и написала сигнальный лист).
По дороге в МВД, в машине, мне говорили мне, что есть письмо из РУ о моей экстрадиции, что там заведено против меня уголовное дело по статье 159 и меня экстрадируют. В кабинете сотрудника милиции по имени Азиз меня допрашивали, показывали бумаги из РУ, брали объяснительное.
Потом пришел адвокат, Толекан Асаналиевна, сотрудник правовой клиники «Адилет» Тимур и сотрудница УВКБ ООН Жылдыз. Меня отпустили под поручительство Толекан Асаналиевной и взяли у меня расписку о том, что я никуда. Поздно вечером вместе Тимуром и Жылдыз вернулись в квартиру, в котором я проживал, увидел, что замки дверей кто-то поменял и не смог зайти домой.
Так в домашней одежде и в домашних тапочках, без денег и документов я и моя семья остались вне своей квартиры. Милиционеры не возвращают даже свидетельство, выданное мне Министерством миграции КР. Это свидетельство взял у меня вчера сотрудник МВД по имени Азиз и не вернул, когда освобождал меня. Свидетельство, выданное моей жене и детям, а также свидетельства, выданные нам УВКБ ООН, находятся в квартире, куда мы не можем попасть
В данное время я и члены моей семьи не имеем на руках ни свидетельства, выданные нам Министерством Миграции КР, ни свидетельства, выданные нам УВКБ ООН, и поэтому боимся выйти на улицу даже за хлебом потому, что нас могут забрать в милицию из-за отсутствия у нас каких-либо документов.
Сейчас у нас нет не только документы, подтверждающие наш статус в КР, но и денег, одежды, кроме той, что на нас, нет средств гигиены. Мои дети лишены ходить на учебу, так как учебники и тетради остались в той квартире. У меня из обуви есть только домашние тапочки.
Создается впечатление, что сотрудники милиции специально затягивают выдачу наших вещей, денег и документов. Ведь, вчера один подполковник милиции откровенно сказал мне, что мы свои вещи будем добиваться ооочень долго, и если захотят, могут возбудить уголовное дело против меня — узбека по любой статье, хоть за убийство.
Кажется, они мстят мне за то, что вчера не смогли меня посадить в СИЗО (Следственный изолятор), чтобы экстрадировать меня в Узбекистан, где меня ждет тюрьма и пытки, а также за то, что я отказался написать им расписку об отсутствии претензий к ним, когда они были вынуждены освободить меня. Кроме того, явно чувствуются неприязнь сотрудников местной милиции по отношению ко мне по национальному признаку. Ведь, в моем паспорте указан, что по национальности я узбек.
Большое спасибо Олегу Сарапулову за то, что он приютил нас четверых в своей однокомнатной квартире, покупает еду и для нас.Например, вчера и его забрали в ГОМ вместе с моей дочкой потому, что он защищал мою дочь, когда она осталась в квартире вместе с 8 сотрудниками милиции после того, как меня забрали в МВД и там — в ГОМе его и мою дочь фотографировали, как преступников, брали у них отпечатки пальцев, лишили возможности право на защиту и звонок родным.
Сотрудники милиции его оскорбляли, угрожали ему физической расправой и тем, что «найдут» у него наркотики. Его не оставили в покое даже после того, как их освободили из ГОМа, которое находится на территории Октябрского района города Бишкека.
Когда он подошел к подъезду своего дома его поджидали два сотрудника милиции, которые представились сотрудниками 10-отдела Октябрского РОВД. Этот отдел РОВД занимается иностранцами. Они попросили Олега Сарапулова показать документы, заставили сделать копию паспорта и свидетельства выданного Министерством Миграции КР, а потом сфотографировали его в профиль и анфас.
После этого они потребовали, чтобы он явился в понедельник в Октябрьское РОВД. Видимо, сотрудников местной милиции раздражает то, что он всячески помогает нам и защищает нас, как может, от нападок местной милиции.
Рассказ моей старшей дочери- Мухторовой Дилоры о событиях того дня:
Это началось после 12 часов. Люди пришли сначала звонили, стучали, а потом взломали дверь. Зашли куча людей и милиционеры, задержали папу, и увезли. Папу забрали в домашних тапочках. Мне ничего не объяснили. Я осталась одна. Людей было больше 15. Я еле успела позвонить знакомой папы, а потом отобрали мой телефон. Я и требовала, и умаляла вернуть телефон, но не вернули. Они даже не позволили позвонить хотя бы маме.
Мало того, милиционер (не представился) стал угрожать, и материться когда я просила вернуть телефон чтобы позвонить и просить о помощи. Он был очень злым, и был готов бить меня. А потом по-кыргызки мне угрожающим голосом что-то говорил, я требовала его говорить мне по-русски, так как я почти не понимаю кыргызский язык. Но он не менял, ни тон, ни язык. По его поведению я поняла, что речь идет о моем телефоне и что я должна заткнуться. В квартире было много чужих людей и угрожающих милиционеров.
Сказали, что если я не заткнусь, мне наденут наручники и увезут. Я хотела в туалет, но они приказали не запирать дверь и не закрыли его до конца, то есть оставили приоткрытым, не смотря на то, что в квартире ходило очень много мужчин. Это было полное издевательства и унижения! Они не соблюдали самые элементарные человеческие права! Мне было очень страшно, стало плохо, руки, ноги дрожали, трудно было дышать.
Я хотела позвать скорую помощь, и на это тоже не разрешили. Все было неконтролируемо. Они все ходили по квартире, трогали наши вещи, издевались надо мной, обзывались, унижали, оказывали моральную давлению, сфотографировали комнаты и меня. Пришел наш друг правозащитник Олег Сарапулов, (хорошо, что папа успел его позвать, когда те уже начали ломать дверь). Проверили его вещи, его тоже сфотографировали, после чего его попросили пойти с ними в ГОМ, и сделали так чтоб, он покинул квартиру. Я опять осталось одна среди них.
Потом пришел мужчина, сказал, что он адвокат папы-Фарходхона Мухтарова, изаявил что они — милиционеры поступают не законно. Он даже не успел войти в квартиру, стоял на пороге и один милиционер стал выгонять его из квартиры, причем с силой. Адвокат сказал что, тот не имеет на это права и потребовал, чтоб он, хотя бы представился. А милиционер начал орать на него и выгнал из квартиры.
Я хотела узнать номер адвоката, а другой милиционер на меня накричал. Было ужасно страшно, потому, что милиционеры оставили меня без всякой помощи и связи. Потом еще пришли 5-6 человека и стали незаконно обыскивать наши вещи, сумки, шкафы, книги. Не показывали никакой повестки. Придирались к губке. Перевернули все сумки.
Я видела, что они забрали 3 флешки, и 32 диска. Но я уверена, что они забрали еще другие вещи кроме этих. Один милиционер записывал все на бумаге, но мне не дал копию. Я физически не смогла за всеми ими следить, так как обыскивающих милиционеров было трое. Я очень переживала, что они могут подкинуть что-то типа наркотиков в наши вещи, и потом обвинять нас наркоторговли или могут украсть наши ценные вещи. Но потребовать у них соблюдать наши права было совершенно бесполезно.
После этого, мне сказали, что я должна пойти с ними в ГОМ и что они будут устанавливать мою личность. У них не было никакого документа подтверждающего, что они имеют права забрать меня. Я начала сопротивляться. Я очень боялась пойти одна с ними, требовала многократно, чтоб пришел адвокат.
Обманули меня, сказали, что он сидит внизу в машине, и если спущусь то, увижу его. Я догадалась, что они это говорят только потому, что хотят, чтоб я покинула квартиру, поэтому заявила им, что не буду идти. Потом один милиционер начал тянуть меня за руки.
Я поняла, что они готовы меня силой вытащить из квартиры и что я одна совершенно бессильно по сравнению с взрослыми и здоровыми милиционерами. Я еле в слезах добила разрешения позвонить нашему другу Олегу, хотела узнать у него, что мне делать. Он успокоил, что он будет со мною рядом. И нам, мне и Олегу, которого посадили на машину под предлогом поехать в ГОМ, пришлось пойти с ними, так как в тот момент полная власть была у милиционеров. Я не смогла взять ни деньги, ни ценные вещи.
В доме остались милиционеры, и что они сделали с нашими вещами после нас, я не знаю. Мы в машине с двумя милиционерами поехали в ГОМ, а там спросили наши данные, ФИО, дата, место рождения, гражданство, сфотографировали, брали отпечатки наших пальцев. Через полчаса нас отпустили. Потом мы поехали к Олегу. С мамой встретились возле его дома. Она была очень измученная и то, что она пережила сегодня тоже одна большая история.
Мы не смогли зайти в свою квартиру, так как она была заперта, без денег, без вещей остались на улице, а папы до вечера не было. Мы даже точно не знали, где он находится. Вечером папу отпустили. Сейчас мы находимся у Олега Сарапулова. Нас не пускают в квартиру, которую снимаем. У нас сейчас нет денег даже на хлеб.
Добавить комментарий