2010 год был трагичным не только для Кыргызстана, но и для Узбекистана. В городе Ош и Ошской области, городе Джалалабад и Джалалабадской области истреблялись люди узбекской национальности.

Мы говорим, истреблялись узбеки, потому, что в ходе этих волнений кроме узбеков не страдали люди иной национальности, расхищали собственность и поджигали дома только узбеков.

И поэтому этот конфликт правильнее будет считать не «направленным против человечества», как его охарактеризовали в отчете Международной независимой комиссии, а настоящим геноцидом.

Кровавая резня в 2010 году началась, как правило, внезапно. Но причины этой страшной резни имели глубокие корни. Почти двадцать лет назад, 4 июня 1990 года, произошел конфликт в связи с тем, что в центре большой территории, где проживали узбеки, стали выделять земельные участки кыргызским семьям, недавно прибывшим из аулов и не стоявшим в очереди на получение земельных участков, а не местным жителям, у которых дети выросли на этой земле, в одном дворе проживали по несколько семей и которые десятками лет не имели возможности получить земли под строительство домов, практически это была дискриминация местного населения и вызывала некое недовольство среди людей. К тому же кыргызская молодежь, радовавшаяся получению земельных участков, была проникнута чувством ненависти к противостоящей этому силе.

Это противостояние было подобно зажженной спичке, готовой поджечь огромную кучу дров, облитых керосином. В городах Ош, Узген сожгли дома многих узбеков, десятки людей узбекской национальности были жестоко замучены и убиты. Но Советское государство, дни которого были сочтены, находилось на последнем издыхании, и было не в состоянии уделить должное внимание этому конфликту.

Мы сравниваем этот конфликт с огромной кучей дров, политых керосином, и дело было лишь затем, чтобы чиркнуть спичкой. Куча дров – это народ Кыргызстана, представители различных национальностей, а неправильная политика государства сыграла роль керосина. Дело в том, что с семидесятых годов прошлого века в Кыргызстане открыто начали проводить политику «подготовки национальных кадров».

Согласно этой политике практически все руководящие должности стали занимать представители только кыргызской национальности. Во всех звеньях, начиная с детских садов до производственных предприятий, органах внутренних дел и воинских частях, партийных комитетах областей и городов, исполнительных органах стали увольнять руководителей-узбеков и на эти должности назначались, хотя и не опытные, неквалифицированные, но представители кыргызской национальности.

Безусловно, такое отношение тяжело сказывалось на людях, десять, двадцать лет работавших на этих предприятиях и учреждениях, посвятивших им жизнь, а также на их семьях и коллективах этих учреждений. А новые руководители занимались делопроизводством, хотя и совершенно не соответствовали этим должностям. В результате на многих предприятиях наступил упадок производства, резко снизились доходы людей.

Новые руководители, ставшие целью недовольства народа, не реагируя на это противостояние, начали «управлять» без учета мнения общественности методом административных приказов. Таким образом, на юге Кыргызстана сильно обострились межнациональные отношения, а заинтересованные стороны «довольно удачно» воспользовались искрой конфликта.

В действительности конфликт 1990 года был тщательно спланирован, а руководству Кыргызстана было указано не вмешиваться в этот вопрос, 6 июня – на третий день конфликта, когда руководство Узбекистана в 19 часов пыталось соединиться по телефону с главой Кыргызстана А.Масалиевым, был дан ответ, что его рабочее время закончилось и он отдыхает у себя на даче. Надо же!

Спокойствие, вызывающее чувство восхищения! И это в тот момент, когда в городе Узген сжигали узбекские махали и десятками убивали людей! Мог бы в такой ситуации, без особого на то распоряжения, глава государства спокойно сидеть в даче и отдыхать?

Между тем можно утверждать, что для этих событий была подготовлена почва, и конфликт был спланирован, потому что в широких массах – между узбеками и кыргызами вовсе не было столь сильной вражды и неприязни, которые могли бы стать причиной столкновения. В связи с этим возникла некая непонятная ситуация.

Например, в городе Ош на каждой улице были сооружены баррикады и предпринимались действия по недопущению в махалли противостоящих сил извне, и у этих баррикад парни из этих махаллей дежурили даже в ночное время. В махаллях, где проживали и узбеки, и кыргызы, представители этих национальностей дежурили вместе. Были случаи, когда кыргызы пострадали от рук представителей своей национальности за то, что защищали и прятали в своих домах узбеков от кровожадных извергов.

В те тяжелые дни было убито много узбеков. Турсунбай Узгенбаев был чайханшиком в городе Узген. Этого искреннего человека одинаково любили и уважали и узбеки, и кыргызы. 5 июня к нему пришли узбеки и тревожно сообщили: «Кыргызы начали резню, нужно бежать», на что он ответил: “Меня уважают и кыргызы, и узбеки, недавно ко мне пришли трое-четверо парней-кыргызов и попросили приготовить плов. Будет не по совести, если я убегу. Я останусь».

В назначенное время пришли около пятидесяти парней-кыргызов, ели плов, пили водку, затем начались драки и ссоры, они застрелили помогавшего отцу сына Турсунбая, потом поймали его самого, связали руки и убили, засунув его голову в очаг, на котором он готовил для них плов, потом пошли на улицу Ясси и сожгли его дом, все имущество и машину. Кстати, полностью сжигали дома, убивали мужчин и насиловали женщин не только на улице Ясси. Описанное выше – лишь один эпизод той кровавой бойни.

…Народ умеет прощать. Времена проходят. А люди пытаются забыть страшные дни и стремятся к мирной жизни. И, видимо поэтому, хотя после этих событий не прошло и четверти века, эти кровавые дни остались в памяти людей словно страшный сон, никто даже не допускал мысли о том, что все это может повториться. Иначе люди были бы предусмотрительными: возможно, уехали бы из этих мест, а может, предприняли бы меры для защиты своих семей. Но так не случилось, люди просто жили в неведении.

Во время событий 1990 еще существовало государство Советов, по твердому требованию Узбекистана через два дня, 6 июня два военных полка были введены на территорию Кыргызстана, благодаря чему была предотвращена возможность разрастания конфликта и в дальнейшем устранена сама конфликтная ситуация.

Различным было отношение народов Узбекистана и Кыргызстана к независимости, достигнутой осенью 1991 года. В частности, руководство Кыргызстана, как и другие, достигшие независимости республики, объявило о выборе «рыночной экономики» и плане строительства демократического государства, но довольно быстро стали ощущаться нехватка политической воли и низкий уровень руководства.

В этой стране, объявленной «островом демократии», ярко проявился дефицит просветительства, необходимого для демократии в первую очередь. Демократия без просветительства есть не что иное, как анархия. Эта анархия привела к изгнанию из страны двух президентов, при правлении которых каждый раз менялась и редактировалась конституция. В конечном итоге установился произвол, среди кыргызского народа начались волнения, все это привело к стрельбе в столице государства Бишкеке.

Как продолжение изгнания Бакиева и его приспешников в Джалалабаде – родине Бакиева — сожгли его дом. В этот период обострения ситуации усилилась вероятность раздела Кыргызстана на две части – Северный Кыргызстан и Южный Кыргызстан. И в это время две противостоящие силы – гнев и ярость Севера и Юга по чьему-то совету были направлены против узбеков. Поводом этому послужило участие Кадырджана Батырова, считавшего себя «Лидером кыргызских узбеков», и его группы в сожжении дома Бакиева.

В действительности, в этой ситуации и сам К.Ботыров был в безвыходном положении – если бы он не принял участия в этом так называемом «мероприятии», его считали бы “сторонником Бакиева”, и уж точно узбеки стали бы противоборствующей силой. Поэтому Кадырджан Батыров принял участие в беспорядках и был признан не только виновным, но и зачинателем этой войны, «человеком, возглавлявшим поджог дома кыргыза». А между тем, конфликт начался не 10 июня 2010 года, а 7 апреля в Бишкеке…

Из-за невежества и политической слепоты правительство страны допустило истребление одной части народа ее другой частью и в течение нескольких дней бездействовало, будто оцепеневшее от этих событий, и таким образом, допустило расширение масштабов этой бойни.

На кинолентах, скрытно снятых в те дни, можно видеть, как сжигали дома и магазины, отдельные лица организованно и активно расхищали ценные вещи, вооруженные люди в масках не допускали тушение пожаров, стояли спиной к горящим магазинам и домам, и были готовы расстреливать тех, кто попытается их погасить. Это горели дома, магазины, имущество узбеков. Через несколько дней глава временного правительства – президент Роза Отунбаева прибыла в Ош, навестила раненных в больнице.

По телевизору люди видели, как она подошла к одному из раненных, спросила «Кто это?», сопровождавший ее главный врач ответил: «Раненный в ходе конфликта парень-кыргыз.» Со словами «Дорогой мой батыр» она погладила его по щеке, морально поддержала, а узнав, что следующий раненный узбек, развернулась и покинула палату.

Страшные события 2010 года продолжались в течение недели, но не завершились. После того, как стала очевидна политика невмешательства Узбекистана, хладнокровная оценка ситуации, соответствующее отношение к проискам иностранных организаторов этой кровавой резни, руководство Кыргызстана спокойно приступило к реализации второй ее части – в Оше, других городах и кишлаках в домах узбеков начали проводить обыски, и, как правило, «находить» оружие.

Применялся довольно всем известный банальный метод: проводившие обыск военные и милиционеры незаметно вносили в дом оружие и, пользуясь растерянностью человека и созданным в доме беспорядком, подкидывали это оружие в укромное место, а потом «обнаруживали».

Таким образом, с одной стороны, руководство Кыргызстана, притесняя и запугивая узбеков, отбирало у них деньги и состояния, недовольных сажало в тюрьмы, то есть, продолжало резню, а с другой стороны, пыталось оправдаться перед международной общественностью распространяя слух о том, что «конфликт начали вооруженные узбеки». Последствиями этих обысков было то, что многие парни-узбеки были избиты и брошены в тюрьмы.

Подобная политика действует почти на протяжении тридцати лет, в Кыргызстане сложилась некая точка зрения против узбеков, которая имела и имеет место независимо от того, кто стоит у руля Кыргызстана. И хотя бывшие и нынешние правители страны были в противоречии друг с другом, но в отношении к узбекам у них было единое мнение, и этот вопрос всегда рассматривался на уровне политики государства.

Возникает вопрос: Почему в Кыргызстане убивают узбеков, и эта политика усиливается? Есть ли этому причины?

Мы думаем, есть несколько причин. Первая: везде – во всем мире — темное, отсталое население не любит народ, более развитый в культурном отношении. Узбеки, с древних времен ведущие на этой земле оседлый образ жизни, являются представителями относительно просвещенной нацией.

По сравнению с кыргызами у них выше уровень культурной и бытовой жизни. Если по уровню развития узбеки уступали кыргызам, они переняли бы их традиции обычаи, устои. Но этого не случилось. Уступая кыргызам по численности населения, они превзошли их в культурном отношении, и то что они не переняли образ жизни кыргызов подтверждалось их повседневной жизнью.

Это вызывало чувство зависти среди кыргызов. Представителей кыргызского народа раздражало, что узбеки превзошли их во всех сферах – религии, уровне общей культуры, искусстве, политике, промышленном производстве, сельском хозяйстве, культуре одежды, социальной жизни и т.д.

Как же так, почему не лидирует нация, давшая название государству? Неужели нет возможности показать и доказать свое превосходство? Такое положение порождало среди представителей кыргызской национальности иногда скрытое, а порой и открытое чувство зависти к узбекам не только на юге, но и на всей территории Кыргызстана.

В преддверии развала СССР это чувство переросло во вражду. В городе Ош, и в целом на юге Кыргызстана каждый день, а порой и каждый час происходили столкновения узбеков и кыргызов, и если в дело вмешивалась милиция, виновными, как правило, признавались узбеки, потому что в рядах милиции 90 процентов сотрудников были представителями кыргызской национальности.

В результате конфликты не разрешались, а наоборот, усиливались, потому что кыргызы, заранее знавшие, что они выйдут «чистенькими» из ситуации, вновь активно самовольничали, а среди узбеков усиливалось чувство злобы и обиды.

Все это привело к тому, что ситуация стала подобно огромной горе дров, политой керосином: оставалось лишь чиркнуть спичкой, чтобы загорелся огромный костер – это и стало результатом событий 1990 года.

Вторая «вина» узбеков заключалась в их благоустроенной жизни. В первые годы независимости, в период перехода к рыночной экономике кыргызы все распродали, вели разгульный образ жизни, а узбеки путем экономии средств, приумножали свои состояния. Никто не создавал для них узбеков определенных условий для этого и не предоставлял финансовую помощь.

Благоустроенная жизнь была достигнута путем предпринимательства, экономии, благодаря дальновидности. Потерявшие абсолютно все массы стали зариться на собственность узбеков. Отдельные идеологи даже перешли на путь науськивания, и писали на страницах печати «Почему узбеки должны жить в достатке, когда кыргызский народ влачит жалкое существование?».

Третья причина кровавых событий, думается, заключалась в том, что на юге Кыргызстана, в частности – городе Ош было очень мало узбекской интеллигенции. Для образованных мастеров своего дела, инженеров, юристов, ученых, врачей, руководителей производства там не было работы и условий для работы. К началу 2000-х годов в сферах торговли и общественного питания работали только узбеки, а интеллигенция, формирующая общественное мнение народа, покинула Кыргызстан, потому что была вынуждена уехать в Узбекистан или другие государства.

В соседствующих с Узбекистаном государствах национализм сформировался не сам по себе, а искусственным путем, ради больших политических целей. Ведущую роль в этом сыграли написанные от имен глав государств книги «истории», пронизанные псевдонаучным и античеловеческим духом.

Один за другим стали публиковаться различные пустые «открытия», о том, что таджики относятся к «арийской» расе, казахи на протяжении веков были лидирующей политической силой в центральной Азии и в этом есть «безграничная роль» ханства Алаш ордо, претензии новых туркменских историков на то, что все исторические государственные деятели, ученые, поэты и известные личности Центральной Азии на самом деле были туркменами.

А кыргызская журналистка Кален Сыдыкова утверждала о том, что Беруни был кыргызом по национальности и настоящее его имя – Бури, а Ахмад Яссави и Амир Темур тоже являются потомками кыргызского рода «ичкилик», эти книги и публикации было рекомендовано изучать на занятиях по истории в университетах.

Произведения глав государств сыграли методологическую роль и ученые были загнаны в тупик. Например, в произведениях угодливых ученых, написанных в духе книг «Рухнома» Сапармурода Туркманбоши, «Кыргызская государственность и эпос «Манас», изданной под именем Аскара Акаева звучат претензии на возвеличивание нации, ее древность, и, следовательно, на то, что это нация является «исключительной», нацией как бы «высшего сорта». Стала допускаться фальсификация истории.

Так, например, туркмены объявили своим идеологическим отцом легендарного Угузхона, казахи стали прославлять дух Алаш урды, таджики приступили к идеализации эпохи Саманидов, узбекские ученые начали прославлять государственность эпохи Амира Темура. У кыргызов не нашелся подобный исторический источник… и они были вынуждены идеализировать героев дастана “Манас”, в результате появился искусственный образ, от имени которого в дастан внесены различного рода вымыслы («Манастын жети осуяты — Семь завещаний Манаса»).

Из всего выше изложенного очевидно, национальный шовинизм постепенно стал развиваться в государствах в открытой или закрытой форме. Началось угасание таких благородных идей, как общечеловеческие ценности, равенство всех наций. Стало ясно, что в этих обществах все вопросы решали власть, сила и деньги.

Естественно, это не могло не влиять на судьбу всех наций во всех регионах края, на их повседневную жизнь и мировоззрение. Среди узбеков южного Кыргызстана возникла идеологическая и моральная разрозненность. В этой стране, с пафосом объявленной руководством «Островом демократии» главной идеей и целью жизни всего народа в том числе и местных узбеков стала добыча денег. Любой путь добычи денег в этой стране стал считаться верным путем. Наркобизнес стал практически открытым видом деятельности, даже многие представители духовенства религии стали приспешниками богатых людей. «Интеллигенция» — учителя, журналисты пытались сблизиться с бизнесменами.

Самым умным считался только богатый человек.

Считалось, что представители крупного бизнеса — это местные узбеки, к тому же их считали и политиками. Среди депутатов Жокорку Кенеша республики не было ни одного узбека, не причастного к крупному бизнесу. Естественно, чтобы не нанести ущерб своему бизнесу, большая часть «деятелей» новой категории поддерживала политику руководства страны, а в отдельных случаях и политику, противоречащую социальным интересам узбекского населения.

В результате безграмотности этих политиков в Кыргызстане были созданы узбекские национальные культурные центры. Это там, где узбеки не являются диаспорой, а коренной, автохтонной нацией! И таких «национально-культурных» центров было довольно много – это Республиканский, Ошский областной, Джалалабадский, областной, Ошский городской и т,д национальные культурные центры.

В этом была политическая подоплека — нужно было придать проживающим здесь узбекам статус не коренной, а народа, позже переселившегося на территорию южного Кыргызстана. Но этого не понимали псевдополитики-бизнесмены-узбеки. Более того, они рассматривали эти структуры в качестве опорной точки для своего повторного избрания в депутаты Жокорку Кенеша и получения для себя определенных льгот.

На деле эти “национальные культурные» центры выполняли роль «яблока раздора» среди местных узбекских деятелей. Потому что по количеству их было меньше, чем желаемых должностей «узбекских лидеров». Призывавшие к созданию таких структур «братья-демократы» пытались таким образом вызвать внутренние противостояния и конфликты среди местных узбекских деятелей и полностью достигли своих целей.

Созданные в Кыргызстане доморощенные «Узбекские национальные культурные центры» не смогли и не имели возможности выполнить свои прямые функции – защиту интересов проживающих на территории узбеков, обеспечение их законных прав, сплоченности среди людей, проведение культурно-просветительской работы. Для этого им не хватило, прежде всего, взаимного согласия, да и уровня знаний было не достаточно.

Руководители узбекских национальных культурных центров приняли и продолжили не только идеи и политические желания руководства Кыргызстана, но и политику тех, кто дает больше денег. Один лишь пример: не задумываясь о том, что открытые в Оше и других городах школы типа «Агахан мактаби» в действительности были учреждениями, наносящими ущерб морали всей нации, они допустили проникновение учения исмоилистского течения, пропагандирующего идеи против религии ислам и в частности — ханафистского толка.

Задумывались ли при этом в узбекских национальных культурных центрах о том, под влияние каких вредных и чуждых течений попадают узбекские дети? К сожалению – нет. Наоборот, отдельные ошские ученые написали учебник «Узбекская дитература», в котором восхваляли мультимиллионера Агахана, абсолютно не имеющего отношения к литературе…

Даже теперь – после резни 2010 года – также можно видеть, что среди местных узбекских лидеров нет сплоченности, и хотя на первых взгляд кажется, что они дружны, среди них все же сохранилось возможно, навсегда противостояние.

* * *

Через год-полтора после событий 2010 года слышалось, что семьи узбеков были вынуждены проводить свадьбы по кыргызским обычаям, потому что перед свадьбой их посещали представители местной власти и ставили ультиматум: “Свадьбу будешь проводить по кыргызским обычаям, пригласишь кыргызских артистов, иначе – пеняй на себя”.

Были случаи, когда отдельные лица выкрикивали в автобусах “Эй, узбеки, быстро встали, в автобусе только кыргызы имеют право сидеть! Освободите места!” И таких примеров много. При этом уместно задать вопрос: У проживающих в южном Кыргызстане, в частности, городе Ош узбеков сейчас тяжелое социальное положение, а как сложится их судьба в дальнейшем?

Задумываясь над этим, и исходя из реального положения, можно прогнозировать такую картину:

1. Проживающая на этой территории часть узбеков утратит свою самобытность и с годами смешается с кыргызами (подобные факты имеют место: в отдаленных кишлаках и северном Кыргызстане есть узбеки, с трудом говорящие на родном языке, их мировоззрение, обычаи и традиции не отличаются от кыргызских);

2. Часть узбеков эмигрирует в Россию, Казахстан, ОАЭ, Корею, Саудовскую Аравию, США, другие страны, постепенно будет утрачиваться в качестве нации и смешается с местным населением (подобных случаев стало очень много после войны 2010 года), еще одна часть каким-либо путем переселится в Узбекистан и сохранится в качестве представителей нации (после войны 1990 года многие переехали в Андижанскую, Наманганскую и Ферганскую области, в 2010 году была предоставлена большая гуманитарная помощь, но переселение было ограничено).

Это – борьба за жизнь, последняя мера угнетенного народа, потерявшего надежду на чью-либо помощь в этом мире.

Возможно, вынужденная утрата национальной самобытности — это не почеловечески, эмиграция в чужие страны ради спасения жизни – незаконна и аморальна. Эти люди всю жизнь живут с чувством страха, унижения, впустую тратят нажитые до эмиграции средства, их дети вынуждены искать свое счастье в неестественных для них условиях, дискриминируются их права и свободы…

А где же выход?

Что нужно сделать, чтобы этот народ, некогда живший целыми махаллями, а теперь утративший спокойствие, нашел свое счастье? Когда же он сможет жить с уверенностью в завтрашнем дне на родине своих предков?

Речь идет не только об узбеках, живущих в южном Кыргызстане. Вызывает беспокойство социальное и политическое положение узбеков, которые с давних времен проживают на территориях Таджикистана, Казахстана, Туркменистана. Там тоже узбеки претерпевают дискриминацию. Сокращается число узбекских школ, в которых обучаются их дети, никто из них на занимает руководящие посты в этих странах. А между тем, академики Хабиб Абдуллаев, Иззат Султан, Иброхим Хамробоев – это выходцы из Кыргызстана.

Если будут действовать нынешние системы образования, таких людей уже не будет, возможно, самыми образованными будут торговцы, при этом они будут вынуждены, подобно некогда еврейским богачам, преклоняться перед всеми. В настоящее время в Оше шоферам-узбекам не дают работать на государственных автомашинах, чтобы прокормить семью, они вынуждены заниматься извозом на личных автотранспортных средствах. Даже на должности имамов мечетей в узбекских махаллях в обязательном порядке назначаются лица кыргызской национальности.

Вновь возникает вопрос: Что делать? Что нужно сделать, чтобы этот народ, некогда живший целыми махаллями, а теперь утративший спокойствие, нашел свое счастье? Когда сможет жить с уверенностью в завтрашнем дне на родине своих предков?

Мы думаем, есть лишь один путь, один выход. Это – установление и укрепление согласия и сплоченности среди государств Центральной Азии, обеспечение приоритета принципа взаимного уважения интересов друг друга, предоставления одинаковых материальных, политических, социальных и культурных условий всем, проживающим в этом регионе людям.

Собственно говоря, никто не против этого. Все – кыргызы, узбеки, таджики, туркмены, каракалпаки и другие нации готовы развивать взаимные связи, без страха жить в любом регионе этого древнего края. И их страны также заинтересованы в межгосударственных бескорыстных взаимных связях.

Но к этому нет допуска. Есть силы, заинтересованные в нашей разрозненности, взаимной вражде, строящие свое благосостояние на наших бедах. Руководителям молодых независимых государств Центральной Азии они указывают, каким должен быть предпринимаемый ими политический путь, дают “консалтинг”овые советы, то есть, натравливают государства друг на друга, пользуются этим и держат в рамках своего влияния.

Естественно, при отсутствии политического сознания пользуются указаниями других. Это ярко проявилось на примере политики руководства Кыргызстан. И поэтому единственная надежда – в ожидании, когда же у отдельных глав государств сформируется политическая воля, мечте о светлом будущем. Ведь не зря говорят: Если пятнадцать дней месяца и темны, зато вторые пятнадцать – светлы.

На самом деле, это тоже выход из безысходности.

Жаль…

Но… не подобно ли это действиям чудака, подвесившего кувшин с водой на верхушку тополя, разжегшего очаг лучиной и ожидающего закипания воды?

Любовь Каххарова
Независимый журналист

https://www.facebook.com/alishernavoiyinstitute/posts/1624521904534247