Сын экс банкира Рустама Усманова просит убежище в России
34-летний сын осужденного в Узбекистане бизнесмена Рустама Усманова, Дильшод Усманов, подал в России заявку о признании его беженцем.
В начале текущего года 64-летний известный в прошлом банкир, доктор наук, журналист и писатель, основатель первого частного банка на территории Центральной Азии под названием «Рустамбанк» — Рустам Усманов, отсидев в узбекской тюрьме 14 лет якобы за совершение экономических преступлений, прямо в колонии снова был осужден ещё на пять лет лишения свободы. На этот раз его обвинили за якобы «неповиновение законным требованиям администрации учреждения по исполнению наказания».
Родственники Усманова и даже его адвокат узнали о случившемся лишь постфактум.
Имя Рустама Усманова внесено в список узбекских политических заключённых или осужденных по сфабрикованным обвинениям, опубликованный Инициативной группой независимых правозащитников Узбекистана (ИНГПУ).
Правозащитники неоднократно передавали этот список в распоряжение международных правозащитных организаций и представителей демократических стран, требуя оказать давление на режим Ислама Каримова с целью скорейшего освобождения бизнесмена.
Отчаявшись в скором времени увидеть отца на свободе, сын Рустама Усманова – Шухрат обратился с открытым письмом к президенту Узбекистана Исламу Каримову, в котором он просил прекратить произвол в отношении своего отца и помиловать его.
В декабре 2012 года стало известно, что другой сын Рустама Усманова – Дильшод, решил открыто заявить о деле своего отца мировой общественности, и попросил убежища в России.
В интервью «Жараён» Дильшод Усманов рассказал о состоянии своего отца в заключении, его двойном гражданстве, причине прошения убежища в России и многом другом.
Жараён: Дильшод, расскажите, в каком состоянии был ваш отец во время вашего с ним последнего свидания?
Дильшод Усманов: Я встретился со своим отцом меньше месяца назад – 12-14 ноября в Жаслыке. У него подавленное состояние, это человек, который уже не верит в справедливое решение его участи в самом Узбекистане. На вид весит он уже килограммов шестьдесят.
Когда я его увидел сильно постаревшим, сломленным, решил, что так продолжаться больше не может. Ведь кто-то уже должен открыто говорить о несправедливости и беззаконии, творимом не только в тюремных учреждениях, но и в самой стране.
Отец рассказал, что когда впервые попал в Жаслык, его избили, сразу спустили в подвал, где держали три дня в наручниках. Не знаю, он говорит, что так поступают с каждым кто приходит в Жаслык. Это своего рода способ сломать человека, сделать его послушным и исполнительным. Но ему повезло больше. Отец рассказал, что недавно к ним привезли двух молодых ребят, «хизбуттахрировцев» как выяснилось потом. Так их били там четырнадцать дней! И били именно не по лицу, а по телу. В самом Жаслыке они не работают, раз в день выводят гулять на огороженную крышу, где невозможный холод зимой, невыносимая жара летом. Отец рассказывает, что, так как людей выводят легко одетыми, через некоторое время они уже кричат от холода.
Жараён: Скажите, за всё это время встречались ли какие-нибудь правозащитные организации, представители Красного Креста с вашим отцом в Жаслыке?
Дильшод Усманов: Насколько я знаю, нет, никого не было вообще.
Жараён: Дильшод, говорят, что ваш отец предлагал правительству Узбекистана шестьдесят миллионов долларов за своё освобождение?
Дильшод Усманов: Да, это действительно так, но не правительству. Он хотел передать эти деньги народу Узбекистана, чтобы они пошли на благое дело. В частности, десять миллионов долларов он собирался перечислить на благотворительность. Это было его благое намерение, чтобы эти деньги хотя бы послужили доброму делу. К примеру, мы сами не знали до этого об этих суммах. Но в Жаслыке, следователь, который ведет его дело, потребовал тридцать миллионов долларов у моего отца, чтобы он написал расписку. «Только деньги нам нужны наличкой.
Эти деньги требуем не мы, этого требует Каримов». Отец говорит, что не может поверить в то, что его деньги понадобились Каримову! Просто его именем прикрываются. Хотя, кто его знает… Отец спрашивает их, почему он должен им деньги давать, на что они ответили ему: «Ты нам дай тридцать миллионов, а остальные тридцать останутся тебе». На это отец отказался, что естественно их сильно разозлило. После того как ему дали дополнительно пять лет, мы поняли, что его живым оттуда выпускать не собираются…
Жараён: Скажите, а чем мотивировали дополнительный пятилетний срок, ведь его должны были уже выпустить?
Дильшод Усманов: А ничем… Просто его привели к так называемому судье, и тот вручил ему решение суда о дополнительном сроке за какое-то нарушение режима. Судья просто сказал: «Сами, наверное, понимаете, за что…». То есть, это можно объяснить только тем, что он выполняет только приказ, спущенный сверху. Это же беспредел, беззаконие, о котором уже и за рубежом всем известно. Но каково там жить, зная, что ты там живьём похоронен, в этой тюрьме?!
Жараён: Дильшод, вам отец рассказывал о своих сокамерниках?
Дильшод Усманов: Да, конечно. Там он, к примеру, встретился с двумя бизнесменами — гражданами России. Это Александр Стопницкий и Валентин Парижеров. Во время последнего свидания в ноябре он сумел передать мне записку, которую написал кровью на носовом платке, где написал их имена. Дело в том, что он сам гражданин России и Кыргызстана. Но ни одна и этих стран пока не высказала интерес по поводу своих граждан, гниющих в узбекских тюрьмах. У этих россиян тоже тюремщики требуют постоянно денег, но те им ответили, что не дадут ни копейки и лучше сгинут в Жаслыке. Они, насколько я понял, не согнулись даже под пытками.
Папа рассказывал, что в тюрьмах Узбекистана существует своего рода кастовое деление. К примеру, делят на «хизбутчиков», «политических», просто «воров». Но не менее тяжко и родным заключенных, годами вынужденных терпеть унижение надзирателей. При Жаслыке есть старая заброшенная школа, где ждут встречи с родными. Вы бы видели только, какие там условия, вернее их полное отсутствие. Но знаете, это самое легкое из того что ожидает родных тех, кто попал в это страшное место. Самое главное, чтоб они были живы.
Отец при нашей последней встрече передал мне простыню с надписью, сделанной его кровью. Там написано: «SOS! 15 ЛЕТ ЖДУ СУДА! ИЛИ СУДИТЕ ИЛИ УБЕЙТЕ! БОЙТЕСЬ АЛЛАХА – ОН И НАД ВАМИ СУДЬЯ!»
Жараён: Дильшод, вы ведь давно видитесь со своим отцом только в тюрьмах Узбекистана. Изменилось ли там что нибудь за последнее время?
Дильшод Усманов: Прежде с заключённым можно было видеться всем родным и близким. Теперь только резко определённому кругу родных, то есть отцу, сыну, брату, матери. А иногда и им отказывают без объяснения причин или если зэка бросили в изолятор итд. К примеру, в прошлом году в августе моя больная мать так и не смогла увидеться с ним. Никаких лишних передач, да и то, что передаётся, измельчается. А о питании заключённых в Жаслыке можно только догадываться.
Жараён: Почему вы попросили убежище именно в России?
Дильшод Усманов: Во-первых, Россия близкая к Узбекистану страна, в которой я найду понимание и помощь в спасении отца и изменении ситуации в Узбекистане. Во-вторых, мой отец, Рустам Усманов, гражданин Российской Федерации. У меня есть фото его паспорта, в котором имеется печать посольства России в Узбекистане. Эту печать о его российском гражданстве поставил ему сам посол в 1995 году. А сам я подал в России заявку о признании меня беженцем, срок заявки истекает в марте 2013 года. Не хочу предугадывать, но мне тут могут и отказать…
Жараён: Почему вы решились рассказать об этом именно сейчас?
Дильшод Усманов: Когда мы встречались с отцом в последний раз, он выглядел настолько подавленным, что поймите моё состояние, мы с ним в прошлый раз встречались в феврале, до того – в августе прошлого года. Мы всей семьей ждали четырнадцать лет, надеялись, что хотя бы на этот раз его выпустят. Он сидит без вины четырнадцать лет, и ещё будет сидеть пять в маленькой комнатке?
Я решился рассказать об этом и не только из-за моего отца. Нужно, чтобы люди знали о том, что происходит в Узбекистане, что тысячам невинных людей ломают судьбы. А ведь ломаются ещё и судьбы близких заключённых.
Моя цель – помогать всем, кто вынужден терпеть узбекский режим. Я и в Узбекистане занимался правозащитной деятельностью. Но теперь уже точно решил полностью посвятить себя этому делу. Я мечтаю, чтобы узбеки жили богато и счастливо, чтобы постоянно был газ и свет. Кто-то должен был начать рассказывать правду, пусть им буду я, сын заключённого Рустама Усманова.
Жараён: Дильшод, спасибо за интервью.
Добавить комментарий